С большим трудом из хранившегося в полном беспорядке архива, удалось вытащить нужную документацию. И только на самом излете декабря Денис сел, наконец, за восстановление макета. А когда у всей страны наступили веселые и пьяные праздники, ему пришлось выходить на работу. Такое случалось и в те времена, когда они с Аркашей переводили свой "Целитель" из метафизической страны идеальных вещей в реальное земное воплощение. Но тогда это был его свободный выбор. Даже приятно было осознавать, что пока большая часть сограждан предается обжорству и пьянству, он занимается любимой работой. Теперь же выбора не было. Повисший над головой, дамоклов меч жестких сроков все равно бы не позволил спокойно отгулять праздники. К началу осени наступившего года нужно было выдать опытную партию из ста приборов. Задача вполне реальная, но уж как-то слишком тяжело давалась сейчас любая мелочь. Да и делать практически все приходилось одному. Приданный на усиление Перченков только ставил палки в колеса, но жаловаться Голованову было бесполезно. В таких случаях Леня предпочитал играть доброго начальника и не вставать ни на чью сторону.
К концу февраля Денис подошел с работающим макетом. К апрелю стыковал его с цифровым интерфейсом. Вроде можно уже было запускать партию в изготовление, но тут вылезли новые обстоятельства. За то время пока Денис добывал свой хлеб на коммерческой ниве, радио-монтажники, как вымирающий вид, оказались кандидатами в красную книгу. Немногие, еще оставшиеся представители вымирающей профессии запрашивали сумасшедшие деньги. Голованов наотрез отказывался выделять требуемые суммы. Видимо, как-то очень быстро разлетелись бюджетные деньги. Финансовый вопрос все больше стал выходить на первый план, и это ложилось дополнительным грузом на и так уже натянутые нервы. Денис даже изменился внешне. Осунулся, постарел, и сам теперь напоминал призрак из прошлого. Проклиная день и час, когда добровольно записался на эту каторгу, он не видел для себя пути назад. Стыдно было побитой собакой возвращаться на старую работу. Но не это было главное. Он понимал, что сейчас ему дан последний шанс проявить себя в качестве разработчика. И это крепче всяких цепей привязывало к скамье каторжной галеры.
В начале лета, после провала очередной попытки найти монтажников, Денис сам сел за пайку плат. Для радио-инженера занятие привычное, но одно дело заменить какой-то элемент, другое, целый день, не разгибаясь, сидеть за паяльником. Голованов пробовал подключить Перченкова, но тот, ссылаясь на проблемы со здоровьем, наотрез отказался. Дениса же про здоровье никто не спрашивал, хотя оно все больше о себе напоминало. Работа требовала напряжения зрения, и оно резко стало ухудшаться. По вечерам стали появляться головные боли. Пару раз, возвращаясь с работы, он ощутил, что тело, как-то не совсем ему подчиняется. Усилием воли удалось преодолеть эту слабость, но с тех пор в сознании поселился страх.
К концу июля он окончил сборку, и можно было приступать к наладке. И тут случилось самое неприятное. Технические решения, которые удались на макете, не пошли в серии. Каждый пятый прибор работал не так, как надо. Сначала появилось искушение спихнуть партию с недоделками. Но тут же строгий внутренний страж напомнил, что "Целитель" возможно, его последнее серьезное дело. Не доведя его до конца, он фактически распишется в том, что жизнь не удалась.
Несколько дней Денис работал, как одержимый. Но если в молодости такие рывки приводили к результату, то теперь он, как старенький "Запорожец" к которому приделали гоночный двигатель, чувствовал, что вот-вот развалится на части. Не шла на пользу и навалившаяся на Москву жара. В один из таких душных вечеров, когда солнце уже скрылось за домами, но нагретый асфальт продолжал пытку, Денис, возвращаясь с работы, почувствовал, что у него отнимаются ноги. Усилием воли он заставил себя дойти до автобуса, и был очень рад, когда молодой человек восточной наружности уступил ему место. Добравшись домой, почувствовал себя лучше, но он уже знал, что это был первый звонок и лучше не дожидаться второго.
Проснувшись около пяти утра, Денис полчаса пролежал в постели. Старясь не разбудить жену, встал, выпил кофе и вышел на улицу. В парке пока еще было прохладно. Наслаждаясь этой короткой передышкой, Денис медленно брел по дорожке. Думал о том, что идти своими ногами, чувствовать запах скошенной травы, видеть над головой ветки деревьев и небо, это уже великое счастья. И не надо искать ни смысла, ни оправдания своей жизни, тем боле изнурять себя ради этого каторжным трудом. Вернувшись к входу в парк, Денис присел лавочку, где почти год назад держал в руках импортный аналог "Целителя". Вспоминая странную встречу, думал о том, что возможно некая враждебная сила решила тогда ввести его в искушение. Убегая из одной неволи, он попал в плен куда более тяжкий. Теперь из этой невольничьей ямы надо было как-то выбираться. И в душе вдруг снова проснулось желание бороться за свободу.
В институт Денис пришел самым первым. Распахнув все окна, включил вентилятор, и сел за работу. Неожиданно дело пошло куда быстрее. Теперь он никуда не торопился, но и не совершал ошибок. Уже к полудню наметились в общих чертах пути решения проблемы, но Денис не поддался искушению. Когда после очередной деловой встречи в лабораторию пожаловал шеф, он положил ему на стол заявление об отпуске.
- Что охренел! О сроках не помнишь! - прорычал Голованов. Подобравшись, он стал похож на изготовившегося к броску барса. Но Дениса сейчас было сложно испугать.
- Смотри, а то я сейчас по собственному желанию напишу. Будешь сам вместе с Перченковым все это дерьмо разгребать!
Скривившись, Леня поставил размашистую подпись. Но по глазам было видно, что этот бунт подчиненному просто так не пройдет.
В тот же день Денис вместе с семьей уехал на дачу. Последующие несколько недель стали для него курсом реабилитации. Словно возвращаясь в мир после тяжелой болезни, он ходил по окрестным полям и лесным тропинкам. Речка радостно принимала