новозаветных/раннехристианских изучений, в том числе и в связи с подобающим местом в них Дидахе. При этом считаю необходимым сказать несколько слов и о том, что привело меня два десятилетия тому назад к изданию своего перевода Дидахе и впоследствии — к подготовке настоящего издания, работу по написанию которого я начал в 2013 году.

Мой интерес к начальному христианству и древней церковной истории проявился довольно рано, еще в подростковом возрасте. Толчком к этому стало знакомство с научно-популярной книгой одного из крупнейших историков-византинистов XX века Александра Петровича Каждана (1922-1997) «От Христа к Константину» . Я не стану давать

* М.: Издательство «Знание», 1965,303 с. оценку этого труда, вышедшего, как и подавляющее большинство не слишком многочисленной советской литературы, посвященной вопросам церковной истории, под грифом «научного атеизма». Приведу лишь один пассаж из нее. Так, говоря о формировании новозаветного канона, Каждая писал:

Многие христиане III и IV веков добивались включения в Новый завет книг, которые так и не были признаны апостольскими: «Пастыря» (его автором считался некий Герм), посланий Варнавы и Климента Римского, «откровения Петра» и многих иных³.

Так под обозначением «многих иных» для меня в мои отроческие годы оказался погребенным и наш памятник, связи которого с упомянутым Кажда-ном Посланием Варнавы будет посвящен особый разговор в четвертом разделе главы IV Введения к настоящему изданию. Так что о существовании Дидахе я узнал спустя девять лет опять же из научно-популярной книги археолога и популяризатора научных знаний о раннем христианстве Михаила Моисеевича Кубланова (1914-1998) «Возникновение христианства. Эпоха, идеи, искания», выпущенной в научно-атеистической серии Академии наук СССР в 1974 году. Наш памятник там упомянут в следующем контексте:

Сведения об организации и идеологии раннехристианских общин содержатся в канонических Деяниях Аапостолов, посланиях апостолов, неканоническом Учении Двенадцати Апостолов (Дидахе) и других произведениях. Было бы заманчиво рассмотреть содержащиеся там материалы в их динамике, в поступательном развитии идей и форм организации общин. Однако в настоящее время такой подход едва ли возможен ввиду существенного разнобоя в датировке этих произведений и невозможности установить их последовательность⁴.

Теперь, читая этот пассаж, у меня создается впечатление, что автор свое знакомство с Дидахе осуществил по единственной к тому времени русско-язычной монографии 1896 года, посвященной нашему памятнику и принадлежащей перу Александра Федоровича Карашева (1862-?), поскольку именно там как раз был показан «существенный разнобой» в вопросе о его датировке. Тогда как Деяния Апостолов и Апостольские послания — подлинные и псевдоэпографические были достаточно надежно датированы еще Новой тюбингенской школой в первой половине XIX века, да и с датировкой посланий Климента Римского, Игнатия Антиохийского, Псевдо-Варнавы и «Пастыря» Ерма проблем в плане их датировки никогда не возникало. Вероятно, Кубланову не было известно самое авторитетное и относительно новое ко времени написания им его книги научное издание Дидахе, осуществленное Жаном Полем Оде (1918— 1993) и вышедшее в Париже в 1958 году, в котором «формирование» памятника было отнесено к 50-70-м годам I века, таким образом его появление рассматривалось в исторических рамках апостольской и ранней послеапостольской эпох.

В свою очередь в настоящем исследовании уже доказательно выявлены хронологические маркеры, позволяющие усмотреть в Дидахе самый ранний из дошедших до нас христианский письменный памятник, написанный заметно раньше начала собственной-миссии-Павла и дающий достаточное представление как об учении Иисуса, так и о жизни и устройстве начальной церкви, что и позволит нам (в разделах 5.5.11-12 главы IV) увидеть то, что М. М. Кубланов обозначил как «поступательное развитие идей и форм организации общин». Хотя я бы это назвал иначе, имея в виду постепенное уклонение языкохристианских церквей в после-апостольское время от изначальной синагогальной формы церковного устройства, зафиксированной в Дидахе, а позднее — в подлинных посланиях Павла.

В самом конце следующего, 1975, года я, наконец, получил возможность ознакомиться с русским переводом Учения Двенадцати Апостолов, опубликованным в «Журнале Московской Патриархии» в разделе «Богословие» (№ И, с. 68-72). Храню в связи с этим благодарную память о тогдашнем (с 1962 по 1981 год) ответственном секретаре указанного официального церковного органа Евгении Алексеевиче Карманове (1927-1998), которым эта публикация была инициирована и подготовлена. И хотя это был довольно архаичный перевод⁵, само его появление, как теперь помню, было с большим интересом встречено в церковной среде. Для себя же я тогда открыл воистину бесценное сокровище, дающее представление о вере и жизни первых христиан, даже если сам памятник, как я в то время ошибочно думал, был написан позднее. Впрочем, сохранение в нем верности начальному Апостольскому преданию, пусть и чисто интуитивно, представлялось мне несомненным. Но главное, я понял, что вот они — очень простые для понимания и легкие для запоминания формулы, которые можно предложить тем, кого занимает вопрос: «Что такое христианство?», причем изначальное. Теперь, по прошествии более чем сорока лет, я сознаю всю наивность тогдашнего своего восприятия, имея в виду, что правильное понимание ряда представленных в Дидахе вероисповедных, моральных и дисциплинарных формул требует серьезных знаний того исторического контекста, в котором они произносились.

Через четыре года, уже обучаясь в Ленинградской духовной академии, я прослушал курс патрологии (первая его часть «Мужи/Отцы апостольские»), который читал доцент данной кафедры и ректор ЛДА (в 1975-1984 годах) архиепископ Выборгский Кирилл (ныне Патриарх Московский и всея Руси). Наш памятник в этом курсе стоял первым в качестве «патристического» произведения. Раздел, посвященный ему, был построен главным образом на упомянутой выше монографии А. Ф. Карашева, тогда как в качестве лучшего издания греческого оригинала Дидахе указывался только что вышедший (в 1978 году) выпуск (248-й) парижской патрологической серии Sources Chretiennes («Христианские источники»). Критическое издание греческого текста, современный французский перевод, введение и примечания были подготовлены для него тогдашними профессором богословского факультета Университета Нев-шателя (Швейцария) Вилли Рордорфом и директором библиотеки Сорбонны (Париж) Андре