Книга погромов. Погромы на Украине, в Белоруссии и европейской части России в период Гражданской войны 1918-1922 гг. Сборник документов. (Лидия Борисовна Милякова) Страница 1 - Литвек

Книга погромов. Погромы на Украине, в Белоруссии и европейской части России в период Гражданской войны 1918-1922 гг. Сборник документов.

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

ИНСТИТУТ СЛАВЯНОВЕДЕНИЯ

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Ответственный редактор Милякова Л.Б.

Ответственные составители: Зюзина И.А., Милякова Л.Б. при участии Середы В.Т. (Украина, европейская часть России), Розенблат Е.С., Еленской И.Э. (Белоруссия)

Москва РОССПЭН 2007

ББК 63.3(2)6-4

К 53

Проект подготовлен при поддержке института «Открытое общество. Фонд Содействия» и The Center for Research on the History and Culture of Polish Jewry, The Hebrew University in Jerusalem.

Издание осуществлено при поддержке АНО «Институт толерантности»

Авторский коллектив благодарит за поддержку Московский Центр научных работников и преподавателей иудаики в вузах «Сефер»

Рецензенты: д-р ист. наук А.Д. Степанский, канд. ист. наук Н.С. Лебедева.

К 53

Книга погромов. Погромы на Украине, в Белоруссии и европейской части России в период Гражданской войны. 1918-1922 гг.: Сборник документов / Отв. ред. Л.Б. Милякова, отв. сост.: Зюзина И.А., Милякова Л.Б., при участии Середы В.Т. (Украина, европейская часть России), Розенблат Е.С., Еленской И.Э. (Белоруссия). — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2007. - 1032 с.

Сборник является первой попыткой представить сводный корпус ранее не публиковавшихся документов о погромах на Украине, в Белоруссии и европейской части России, хранящихся в Государственном архиве Российской Федерации. Эти документы характеризуют психосоциальный климат Гражданской войны, помогают понять истоки погромного насилия 1918-1922 гг. Они уточняют особенности погромов в регионах, определяют вовлеченность в погромы различных сил и слоев, отражают политику большевиков по вопросу о погромах и т.д. Основной массив документов носит уникальный характер, представляя материалы проводившихся в годы Гражданской войны опросов еврейского населения о погромах. Эти материалы дополняются докладами, письмами еврейских общественных организаций и документами советских органов власти.

ISBN 5-8243-0816-0

ВВЕДЕНИЕ.

Данная публикация документов посвящена такому аспекту Гражданской войны, как этническое насилие. Формой этнического насилия 1918-1922 гг. явились погромы еврейского населения западной части бывшей Российской империи — Украины, Белоруссии и европейской части России^[1]. Погромы стали составной частью военно-политических, экономических, социальных и других конфликтов, которые характеризовали Гражданскую войну в целом и обусловили ее отличия в отдельных регионах. Однако погромы как форму этнического насилия следует рассматривать главным образом в контексте деформации и деградации новых государственных и общественных структур, которые только начали формироваться в тот период на Украине, в Белоруссии и России, крушения моральных норм населения — процессов, проявившихся в Первую мировую войну и продолжившихся в невиданных масштабах в период Гражданской войны.

После распада империи и образования Советской России, провозглашения независимости Украины и Белоруссии^[2] (где были предприняты попытки построения национальных государств) их территории стали ареной борьбы за власть самых различных военно-политических сил, в том числе и внешних. При этом вооруженные силы противоборствующих сторон — за исключением польских войск и частично Белой армии — имели характер иррегулярных армий, подавляющая часть которых состояла из вчерашних крестьян, а их подразделения подчинялись, скорее, авторитету ближайшего командира, нежели высшего руководства. Одновременно эти регионы, в первую очередь Украина, были охвачены мощным крестьянским движением, которое, наряду с лозунгами борьбы за землю, было заражено своеобразным крестьянским анархизмом и выступало против новых, пытавшихся утвердиться в регионах, властей: будь то Центральная Рада, режим П. Скоропадского, Директория С. Петлюры или же Советская власть и правление генерала А. Деникина, как это имело место на украинских землях. Таким образом, на Украине и в Белоруссии насилие государственных вооруженных структур (войска Директории—Украинской народной республики (УНР), польские войска, подразделения Красной армии), а также воинских соединений, представлявших официально оформленные движения (Белая армия, подразделения Ст. Балаховича-Савинкова), пересекалось в точке еврейских погромов с крестьянским бунтарством, усиленным Первой мировой и Гражданской войнами.

В европейской части Советской России погромы были редким явлением, что в определенной степени связано с особенностями расселения еврейского населения в бывшей империи — его сравнительной малочисленностью по сравнению с украинскими и белорусским районами, относительной отдаленностью российской глубинки от театра военных действий прошедшей Мировой войны с ее деморализующим влиянием, а также с жесткой антипогромной позицией большевиков^[3]. Участниками погромов в России, как правило, выступали: сверху — вооруженные формирования в виде отдельных частей Белой армии, а снизу — городской плебс.

В результате, несмотря на наличие некоторых признаков политических, социальных, экономических и других явных или мнимых противоречий, отношение к еврейскому населению у всех этих сил определялось рецидивами варварства, архаической традиции и в итоге — хорошо известный этнологам моделью поведения «свой-чужой», когда против «чужих» (в деградирующем российском обществе, охваченном Гражданской войной^[4], к ним относили евреев) усиливалось враждебное отношение, вплоть до применения самых крайних форм насилия.

Еще современники понимали, что проблему погромного насилия нельзя осмыслить исключительно с помощью официальных реляций, как это происходило с погромами 1880-х и 1905-1907 гг. Именно поэтому еврейские общественные организации различного толка, еврейские общины крупнейших городов (главным образом Украины) обратились к опросам пострадавших и очевидцев погромов — свидетельствам рядовых людей. Все эти организации были удивительно разнообразны в своих способах сбора материалов: они использовали опросы, которые дополнялись различного вида анкетированием,