Какая-то женщина врезалась в него, и Шерлок вздрогнул. Она пробормотала извинения (итальянка, бизнесвумен, только что приехала на метро из Паддингтона, а до этого из Хитроу, направляется в отель) и поспешила дальше. Он машинально проверил внутренний карман пиджака на предмет наличия бумажника и телефона. Не то чтобы Шерлок всерьёз подозревал эту женщину в том, что она карманница, но он слишком долго жил на той стороне общества, где творятся тёмные дела. Осторожность укоренилась в нем. Однако, всё по-прежнему на месте. Как и должно быть.
Он тоже направился по тротуару до угла, откуда открылся более полный обзор на Юстон-Роуд. На мгновение его взгляд устремился на восток, в сторону улицы Пентон-Райз и микрорайона Энджел [8], просто чтобы сориентироваться, сравнить образы, сохраненные в его мозгу девять месяцев назад, с новыми данными. Мало что изменилось. Возможно, пару магазинов и ресторанов сменили владельцев, ещё один фасад окутан лесами. Постоянно развивающийся, движущийся, преображающийся, его город был похож на живой организм. И всё же, Шерлоку кажется, что он вообще никуда не уезжал. Он привязал новые образы к своей ментальной карте и свернул на запад.
Небо здесь было светлее, тёмные рваные облака виднелись на фоне воспоминаний о закате. Так оно и должно быть, не правда ли? Свет и тьма. Надежда и отчаяние лежат в этом направлении, если он всё-таки осмелится пойти туда. На запад, вниз, по Юстон-Роуд, туда, где она превращается в Мэрилебон-роуд. Кингс-Кросс, Юстон-сквер, Уоррен-Стрит, Грейт-Портленд-стрит, и, наконец, Бейкер-стрит [9]. Он знал их все наизусть, каждую маленькую улочку, узор переулков знаком так же, как вены и артерии в человеческом теле. Эта широкая магистраль подобна крупному кровеносному сосуду, по которому непрерывно движется транспорт с запада на восток и обратно. Иногда Шерлок задавался вопросом, где же находится сердце, которое перекачивает как эритроциты всех этих людей вдоль дорог. Скорее всего, для каждого конкретного человека оно своё. Но для него единственно возможное только одно — запад Лондона.
Он быстро шагал по тротуару, огибая замешкавшихся пешеходов, туристов, тащащих свой багаж в сторону вокзала и обратно, сбившуюся в кучу группу подростков с каким-то сладким кофе из Costa Coffe в бумажных стаканчиках.
Шерлок нетерпеливо поправил воротник своей куртки. Она была слишком тёплая, слишком тяжёлая, слишком короткая. Он скучал по своему Белстафу, по тому, как тот летел за ним, когда он шел быстрым шагом, по ощущению лёгкости от высококлассного твида. Существует ли пальто до сих пор? Сохранил ли его Джон? Или, может быть, миссис Хадсон? Его сняли с производства, поэтому купить новое было бы затруднительно, особенно учитывая его скудные средства. Такое пальто ведь не выбрасывают, правда? Ведь мог его кто-то сохранить из сентиментальных соображений?
Только после того как Шерлок чуть не столкнулся с продавцом газеты «Big Issue» [10], который внезапно появился перед ним, он понял, что почти бежал. Сердце учащенно колотилось, но не из-за физической нагрузки. Он мог быть худым и измождённым, тонким, как масло, размазанное на слишком большой тост, но при этом в хорошей форме, по крайней мере, пока им двигало такое количество адреналина. Тем не менее, стоило остановиться и немного подумать. Ведь нельзя пробежать всю дистанцию. Вообще-то он мог бы, это меньше двух миль, но есть риск свалиться по пути и потерять время. Он ждал девять месяцев, ждал и тосковал по городу, по своей квартире, по своим друзьям (особенно по одному). И всё же, каждая секунда, которую он мог потерять сейчас, казалась ему невыносимой. Воспользоваться подземкой? Нет, он слишком долго продирался через обширную подпольную преступную сеть, сквозь тёмное чрево общества, чтобы теперь не задыхаться в мрачных тоннелях. Автобус? Слишком людно, слишком медленно.
Такси! Возможно, на него как раз хватит денег. Большая часть средств Шерлока все еще находилась в евро или долларах. Какое-то мгновение он раздумывал, не перейти ли дорогу, чтобы попасть на правую полосу, но потом решил, что любое такси может легко свернуть на светофоре вниз, туда где дорога разделяется на две, сразу за вокзалом Кингс-Кросс.
Подойдя к краю тротуара, он поднял руку, гадая, действует ли по прежнему его магия в том, что касается такси. Но, на крайний случай, если это не так, у вокзала Сент-Панкрас была стоянка. Раздался звук тормозов и чёрная машина притормозила около него. Шерлок машинально бросил на водителя быстрый взгляд. Привычка, укоренившаяся еще со времен дела Джефферсона Хоупа, «Этюда в розовых тонах», как назвал его Джон. Джон, Джон, Джон. «Успокойся!», — сурово приказал он себе. Сейчас не время для этого. Он знал, где сейчас живёт Джон, но необходимо подготовиться к встрече, в первую очередь, самому. В таком нервном, тревожном и наполненным адреналином состоянии, как сейчас, встреча будет иметь катастрофические последствия.
Водитель что-то спросил. Это был турок, родившийся в Великобритании. Имеет троих детей, живет в Хэкни, жена-учительница, родом из Челси. Шерлок понял, что по-прежнему стоит рядом с машиной, которая, в свою очередь, задерживает движение. Он быстро проскользнул внутрь и пристегнулся. Поймав свое отражение в зеркале, когда такси тронулось с места, чтобы вернуться в поток машин, Шерлок отметил, что его волосы снова отросли и почти вернулись к своему естественному тёмному цвету. Хотя их нужно помыть и подстричь как следует, потому что, несмотря на то, что его буйные кудри довольно хорошо скрывают все неровности причёски, тренированному глазу ясно видно, что он уже довольно давно стрижет свои волосы сам. Шерлок терпеть не мог ходить в парикмахерскую. Скука от происходящего там практически убивала его каждый раз. Он ходил туда только за сплетнями, которые могли оказаться полезными во время какого-нибудь расследования. Возможно, миссис Хадсон согласится подстричь его, когда успокоится.
Лицо было бледным, под глазами залегли тёмные тени, и вокруг них появилось ещё больше морщин. «Выглядит на двенадцать лет» описал его Джон в своём блоге после их первой