разрезал воздух электрическим прутом, и нам пришлось оторвать от спасительной суши перепачканные задницы.

Мы побрели дальше, уныло переставляя ноги. Дышалось тяжело, к атмосфере этой планеты примешивалось что-то плотное и едкое, Матильда уверила, что местный воздух безопасен для лёгких, и кислородные маски не выдала (зажала, жаба). Вот только наш организм об этом не догадывался.

Нильс, белобрысый долговязый парнишка, на котором выданная форма болталась как платье размера XXL на тощей модельке, нерешительно затоптался у кромки болота.

– Вперёд! – гаркнул сержант.

Нильс, понуро опустив голову, шагнул в зыбкое месиво. Электрический прут жалил неслабо. Первым его отведал мужичок с татушкой на голом черепе. Бедолага корчился на земле несколько секунд, бессмысленно тараща глаза. После подобной демонстрации перечить сержанту никто не осмеливался.

Мы шли, стараясь не пялиться вниз. Вода чмокала, густой грязью обволакивала ноги, ступни проваливались в колеблющуюся жижу.

"Надеюсь, ты утонешь первым", – мысленно пожелал я сержанту.

Чуть ли не касаясь голов, по небу плыли плотные свинцовые тучи с нездоровым зеленоватым оттенком. Пот заливал глаза, влажность стояла такая, что мы вымокли, словно мыши. Далеко впереди показался очередной кусочек суши. Впереди идущие ускорили шаг.

В небе точно заворочался громадный зверь, ослепительная молния разрезала мир пополам, бабахнуло так, что болото тряхнуло.

Я почувствовал, как мои мокрые волосы зашевелились на голове и встали торчком.

Из чёрной воды вылезли белёсые щупальца. Каждое толщиной с хороший морской канат, они раскачивались, извивались, мы не сразу поняли, что они выискивают жертву.

Доброволец Раф, очкарик с уныло вытянутым лицом, страшно вскрикнул, стоящие рядом шарахнулись в стороны, несчастного парня плотно обвило белой дрянью и сдавило так, что все мы услышали хруст костей. Раф замолчал. Глаза его тускли, лицо белело, щупальца, впившиеся в бедолагу, дрожали, перекачивая кровь в болото.

Почва под ногами заходила ходуном. У меня мелькнула неуместная мысль, что болото – никакое не болото, а живая оголодавшаяся тварь, и она высосет из нас все соки.

Наш маленький отряд, завопив от ужаса, бросился врассыпную по направлению к спасительной суше.

Я мчался (насколько это можно сделать, когда твои ноги засасывает жижа) и видел, как из топи вытягиваются новые щупальца, голодные, жадные. Я старался не думать кто будет очередной добычей. Мне очень хотелось, чтобы это была она, рыжая стерва, зазвавшая нас в этот ад и мой приятель Дон, благодаря которому я подписал чёртов контракт..

Сзади кто-то по-заичьи тонко вскрикнул, от жалости к этому бедолаге защемило сердце. А где-то глубоко внутри бултыхалась подленькая мыслишка: " хорошо, что это не я".

Почва дрожала, словно студень на тарелке, из трясины выплескивались трёхметровые отростки.

Количество жертв росло, я интуитивно держался поближе к рыжей, бог сегодня явно отдыхал, или, похоже, биологичка Матильда была бессмертной. Возможен был и такой вариант, что она сама – пришелец или из местных, и её кровь ядовита для здешних монстров. По крайней мере, около неё беснующихся щупалец было меньше всего. Так мы бежали целую милю к спасительному, как нам казалось, островку.

Едва ступив на твёрдую почву, мы попадали, совершенно лишившись сил. Сержант заполз под какой-то кустик и затих. Нас поливало химическим дождём, ужасно воняло серой и ещё чем-то тошнотворным, но мы не шевелились. Не знаю сколько времени прошло, мне лично показалось, что вечность. Я вдруг осознал, что валяюсь в луже и если не встану, то скоро захлебнусь, так как вода продолжала прибывать.

Я сел, ошалело вертя головой. Тупо пересчитал уцелевших. Наша численность сократилась вдвое. Не хватало Дона и лаборанта Матильды, что не могло меня не радовать.

Сама Матильда дрожала под местным лопухом, рыжие волосы облепили синюшного цвета лицо. Но даже в этот момент она была мне несимпатична.

Я яростно мотнул головой, отплевываясь. С листа полетела влага, и я глотнул достаточно мерзкой жидкости, чтобы прийти в себя.

Остальные добровольцы так же начали осознавать настоящее время.

Дождь уже лил сплошной стеной.

– Дерьмо! – сплюнул Харт.

Из раскисшей почвы выбирались жирные красные жуки.

Я торопливо пересел на другое место.

– Нам нужно вернуться на крейсер, – всхлипнул Алекс.

Матильда яростно сверкнула глазами.

– Сначала мы добудем образцы!

– Засунь их себе в задницу, – невежливо высказался Алекс. – Я дальше не пойду.

Матильда встала, упёрлась кулаками в плоские бедра.

– Валяйте! – процедила она сквозь зубы. – Можете катиться куда угодно. Без меня вам отсюда не выбраться!

Алекс рванул из подсумка единственную резервную гранату, на случай если будет полный п…ц. Его подбородок прыгал, в глазах плясало безумие, палец дрожал на чеке.

Харт грязно выругался.

– Отставить панику! – заорал я. Но было поздно. Палец Алекса завершил своё смертоносное действие. Я, как в детстве, зажмурился и рухнул ничком.

Граната плюхнулась к ногам Матильды и замерла.

Алекс остолбенело таращился, а Матильда едко усмехалась.

– Мальчики, неужели вы подумали, что я доверю вам опасные игрушки? Быстро все встали, ноги в руки и вперёд! Привал закончен, – приказала она сержанту.

Сержант с мученическим выражением лица поднялся из лужи.

– Привал закончен, – проблеял он.

Электрический кнут с треском разрезал плотную стену дождя.

Нам не оставалось ничего другого, как продолжать свой путь.

Мы побрели по колено в воде. Другие твари, помесь червя и ящерицы, чешуйчатые, с удлинённой мордой и большими зубами, скатывались с комбинезонов, не успевая прицепиться, и мы перестали обращать на них внимание. Они лопались с чавкающий звуком, брызгая багровыми внутренностями, а для меня этот звук был лучше самой чарующей флейты. Такая маленькая месть за погибших товарищей.

***

На ночлег мы расположились на поляне, вокруг которой стояли гигантские деревья с необъятными стволами. Это место казалось менее мрачным, чем гребаное болото, но у меня оно вызвало нервную дрожь. Я постарался быть подальше от этих инопланетных исполинов, лёг к огню так близко, что кожа зашипела от жара.

Ночью я проснулся от