Вместе. Одной счастливой, дурацкой семьей. Отец прыгал туда-сюда между их великолепным кирпичным домом в новом районе Моргантауна и нашим простым домиком в конце улицы Кейди.

Смешно говорить о легкости такого воспитания.

Всю мою жизнь меня любят и заботятся обо мне.

Я не смею просить о большем. 

* * * 

Кейди как-то приспосабливается. Я просто знаю это. И скоро мы выясним — как. Я провожу много времени в подготовке к этому моменту. Это должно сработать.

Пронзительный звонок отвлекает меня от мыслей, и я осторожно, не отрывая глаз от дороги, тянусь к своему сотовому.

— Да?

— Папа сказал тебе, что сегодня вечером мы ужинаем в ресторане у ЛеБланка? — Барк с жаром начинает рассказывать о месте, куда нас приглашают. Он даже не удосуживается поздороваться.

Баркли — средний сын семейства Андерсонов — больше всех похож на нашего отца. Он высокий, с темно-каштановыми вьющимися волосами, широкими плечами и сильным подбородком. Дин — светло-каштановыми волосами и мягкими чертами лица — очень похож на свою мать. Я же из-за своих южно-корейских корней почти не похож на отца — лишь очень высокий в него. И у меня миндалевидные, карие, как у матери, глаза, а волосы — прямые и черные.

— Кто мы?

— Пэтти, близнецы, мама и папа, Дин и его новая девушка, и, конечно, Гьен. Все как обычно, — ворчит брат.

Могу утверждать, что Баркли звонит из офиса. Я слышу, как он во время разговора печатает на компьютере. Барк постоянно работает — из-за этого его брак с Пэтти трещит по швам. Она, думаю, давно бы ушла от него, если бы близняшки не начали учиться в старшей школе и не были бы так сильно увлечены софтболом (прим. спортивная командная игра с мячом, разновидность бейсбола).

— Могу я привести с собой кое-кого?

Стук по клавишам прекращается, а его дыхание становится прерывистым. Ему даже не нужно ничего говорить. Я почти слышу вопросы, скачущие в голове у Баркли.

«Это она?»

«Кейденс Маршалл?»

«Что она затевает на этот раз?»

Но он не спрашивает — Баркли не такой смелый, как наш отец. Ему действительно нет дела до чувств его брата.

— Конечно, парень. Приводи. Он красавчик? — его попытка разрядить напряженную атмосферу вызывает у меня улыбку.

Я усмехаюсь и качаю головой.

— Отвали. Ты же знаешь, меня интересуют девочки, а не парни.

— Слухи говорят о другом, — дразнится он.

Я на мгновение напрягаюсь от его слов, но затем отмахиваюсь от них. Мельница слухов в этом городе огромна — всегда заполнена работой.

— Да, да. Во сколько?

— Мы договорились на восемь. 

* * * 

После разговора я жму на педаль моего BMW. Случалось много разного дерьма в Коннектикуте — где я закончил ординатуру в больнице Святого Фрэнсиса — из-за вождения этой яппи-машиной. Папа подарил мне ее, как только я закончил медицинский. Пока мои коллеги тонули в студенческих долгах по кредитам после четырех лет учебы и ездили на работу на автобусе, я катался на кабриолете М6 за восемьдесят шесть тысяч долларов и жил в оплачиваемом отцом лофте в центре Хартфорда.

Я не заслуживал оправдания — мои ровесники просто не могли понять мою семью.

Отец хотел купить для мамы огромный дом, похожий на тот, в котором жил с Эвелин. Но она отстояла себе домик, в котором живет до сих пор. Он стоит меньше моей чертовой машины. Мама единственный человек, которому отец позволяет настоять на своем и при этом выйти сухим из воды. Я никогда не пойму их отношений.

Мама однажды сказала, что она — огнедышащий дракон.

А папа легко воспламеняется.

Я больше ничего не спрашиваю на эту тему. 

* * * 

Я умираю от желания позвонить Кейди. За последние двенадцать лет мы разговаривали всего пару раз. Иногда мама ради меня заходит к ней. В основном же я в курсе ее дел благодаря «Фейсбуку» и переписке с Агатой. А когда я пытаюсь дозвониться до Кейди — происходит одно и то же — я вынужден объясняться с ним.

Боунз. Высокомерный. Упрямый.

Ему наплевать на правила, логику и причины.

И это мой лучший друг.

Все мои попытки поговорить с ней терпят неудачу — приходится разговаривать с ним — Кейди не подходит к телефону. Хотя, если я не выдержу до возвращения в Моргантаун, у меня все же есть способ поговорить с ней.

Все эти годы были адом — она избегала моих звонков и пряталась при моем появлении в городе. Я знаю, что она ни с кем не встречается, но до нее все равно невозможно добраться. Но теперь, когда я переезжаю обратно, она не спрячется от меня.

Я иду за моей девочкой.

Раз и навсегда.

Нравится ей это или нет. 

* * * 

«Боунз может идти нафиг, если думает, что сможет не подпустить меня к Кейди», — как только эта мысль возникает в моей голове, меня начинает душить чувство вины. Он не виноват. По крайней мере, он отвечает на звонки.

Единственный человек, который не подпускает меня к Кейди, сама Кейди. Я вздыхаю и быстро набираю ее домашний номер. Каждый раз я надеюсь, что она ответит. Ну, хотя бы в этот раз.

— Йоу!

Я съеживаюсь от его голоса.

— Где Кейди?

— Не твоё дело.

Я сжимаю руль и проглатываю раздражение.

— Что?

— Не твоё дело, — хохочет он.

А мне хочется его задушить.

— Да, ладно, парень. Просто позови ее. Мне нужно у нее кое-что спросить, — мой голос напряжен — я старюсь держать себя в руках, чтобы не разозлиться на него. Моя злость на Боунза лишь делает его хозяином положения.

Я знаю это по опыту.

И не позволю ему победить.

— Мы будем играть в «Телефон». Ты говоришь мне, а я передаю твои слова ей, — говорит он с тихим смехом, — а затем скажу тебе, что она велела тебе отвалить, — в его голосе звучат веселые нотки, но меня не обмануть — я читаю между строк. Он все еще злится на меня после нашей последней стычки. И снова чувство вины нарастает внутри меня.

Я слышу в телефоне гудки и убираю его. Черт возьми! Когда Боунз злится на меня, то всегда играет в эти дурацкие игры. Игры, правил которых я не знаю. Игры, на которые я мог бы наплевать. И все же я заставляю себя играть в них.

— Мне надоело играть в «Телефон», — ворчу я громко. — И собираюсь сыграть в «Тук-тук»... это игра, в которую я обычно выигрываю. 

* * * 

Нетерпеливо подпрыгивая, я выхожу из дома мамы — решимость подгоняет меня. На ланч она откармливала своего трудолюбивого мальчика наполненной до краев тарелкой самгёпсаля (прим. самгёпсаль — популярное блюдо корейской кухни) с гарниром из кимчи (прим. кимчи — блюдо корейской кухни: остро приправленные квашеные овощи, в первую очередь, пекинская капуста). Я не осознавал, как сильно скучал по маминой стряпне, пока не съел вторую