со стонами.

– Что за книга?!

Андрей Васильевич показал томик.

– А я хрен ведаю! – изрёк Барин. – Я тут грамотно всё расставил, но не изучал… Библиотека эта для престижа, статуса… Ну, знаешь.

– Книга не имеет ни начала, ни конца… – возбужденно говорил Бутербродов, листая томик. – И даже названия нет. Сплошные ровные ряды тарабарских значков. Видишь?

– Вижу! – покивал Барин без особого интереса. – Берёшь её?

– Похоже на зашифрованные записи, – не унимался ценитель редких книг, ощупывая страницы. – Чем-то похожим писали древние алхимики и члены масонских лож. Заметь, книга рукописная, а обложка и листы – будто из магазина.

– Возможно, грамотная самоделка, – зевнул Барин. – Кто-то купил бумаги, исписал её абракадаброй, понятной лишь посвящённым, взял обложку и всё аккуратно склеил. Быть может, дед сам… – Хозяин дома замялся и интимно шепнул: – Знаешь, мой дед был чокнутым!

– Не знаю, но верю, – машинально ответил библиофил.

– Ребята, коньяк стынет! – раздался голос прокурорского, который разливал по третьей.

По законам жанра, на пороге кабинета возникла Ириша с большим разделочным ножом в руке.

– Листья кленовые падают с ясеня… – проворчала она. Забрала бутылку со стола, подумав, выпила из рюмки. – Эй, Барин, быстро в сад! – добавила и удалилась с независимым видом.

– Пошли делать шашлык! – призвал Барин и тоже осушил рюмку.

– Бу, женщина выпила твой коньяк, – усмехнулся прокурорский, глотая свою порцию.

Андрей Васильевич созерцал книгу и ничего не слышал.

– Э-гей, Андрюха! – позвали верные друзья.

Библиофил нехотя выпустил книгу из рук и пошел к порогу, немного напоминая зомби. На полпути обернулся: томик в чёрной обложке манил, подмигивая с полки изумрудным светом.

– Как-нибудь в другой раз тебя выберу… – пробормотал ему доктор.

* * *

– Значит, ты и есть двоюродная сестра Ириши? – спросил Бутербродов у русоволосой девушки в зелёной кофточке.

– Да, – односложно ответила Маргарита.

Парочка сидела в саду, за неплохо сервированным столиком. Помимо них, пировали штук десять гостей, впрочем, сейчас все болтали, разбившись на группки. Чуть в стороне Барин и Халюкин возились с мангалом. По окрестностям плыл запах жареной баранины. Атмосферу пропитал крепкий алкоголь, спутник пьяного глубокомыслия.

– Чем занимаешься?

– Учусь на историческом.

– Нравится?

– Ничего.

Девушки с односложными ответами встречались Андрею Васильевичу гораздо чаще, чем болтушки, поэтому схема съёма была отлажена. Мелкие детали легко корректировались благодаря большому опыту обольстителя. Как доктору удавалось клеить трезвых девушек, будучи трезвым, оставалось его тайной, и совсем немаленькой: его половой орган читался через любые брюки. Но это к слову.

Бутербродов хотел ненавязчиво приобнять Риту, но через стол наткнулся на взгляд Ириши, жены Барина. В нём не было ничего такого, но это был взгляд Ириши, которая знала Бутербродова лучше, чем он сам. Доктор с чего-то засмущался и шаловливую руку убрал. Потом опять протянул, отдёрнул и вальяжно молвил, скосив хитрые глаза на соседку:

– Женщины от меня на восьмом небе.

Дурацкая фраза и прозвучала дурацки. Казалось, Рита мучительно выбирает, какую эмоцию родить и надо ли её вообще рожать.

– Продайте мне душу, и я брошу мир к вашим ногам, – предложил лукаво доктор. Разведка боем – неплохой метод заманить в койку скромняжку. Жизнь этому не учит, она это настоятельно советует.

Девушка впервые открыто глянула на соседа по столу. Бутербродов обаятельно улыбался.

– Ты интересный, но странный, – прямо ответила Рита.

«Женщины очень много времени тратят на то, чтобы мыслить, думать о том, чего нет. Вот когда я тебя трахну, тогда и будешь думать. Зачем создавать сложности ещё до их появления?» – подумал Андрей Васильевич, а вслух сказал:

– Хочешь со мной погулять по тенистой роще? Тут классная роща неподалёку. Честно говоря, не люблю шумные компании… Вижу, что ты тоже.

Если мужчина клеит девушку, цель у него одна. Если каким-то образом цель всё же окажется другой, то это не мужчина. Но оставим чудесам общаться с чудесами.

– А мне не будет с тобой скучно? – спросила Марго. Незатейливый тест, на самом-то деле, но незатейливые ответы тут не принимаются, об этом знает и анкета, и анкетируемый.

– Мир, конечно, прост, но не настолько, – отреагировал Андрей Васильевич. – Минуту назад я хотел тебя обнять, но помешала твоя сестра. А в тенистой роще сестры не будет…

– Угу, – согласилась Рита в раздумье. – Один нюанс: я честная девушка. Поэтому ты не будешь пытаться меня обнять, поцеловать и всё такое… – Она строго посмотрела на ловеласа. – Если обещаешь, я пойду с тобой в рощу.

Для мужчины «игра в обещалки» – неизбежная рутина. Это как два пальца, безусловно.

– Не вопрос, – тонко улыбнулся доктор. – Ты погоди минуту. – Он встал. – Возьму куртку, в роще может быть прохладно.

Как только врач отошёл, к сеструхе подсела Ириша. Губки бантиком, бровки домиком – от любопытства.

– Ну, Ритка, о чём болтали?

– Да так… – задумалась Маргарита. – Ты мне хоть скажи, кто такой Андрей Бутербродов? Вижу, что симпатичный и обаятельный, но… кто он по жизни?

Женщину всегда интересует твердое мужское плечо. В отличие от искусственного члена, его ещё не изобрели. А кто тебе более откровенно расскажет о моральных качествах самца, чем сестра? Ну, если только мама, но её сейчас рядом нет.

– Андрюха – первый в городе доктор по женским болезням! – торжественно изрекла сеструха. – Рекомендую его, Ритка, крайне рекомендую… Классный мужик, и член большой!

– Ты что, пробовала?! – удивленно перебила Марго.

– Я мужу не изменяю! – гордо ответила Ириша. – Посмотри на его ширинку, и сама всё поймёшь.

– Не имею привычки смотреть на мужские ноги, – усмехнулась сестра.

– Чего, чего?! – удивилась Ириша, и её осенило: – Эй, Ритка, ты что, запала на Андрюху?! Точно, запала, глазки блестят!

Очевидная правда. Есть такое понятие, его никуда не деть, с ним надо просто жить. Если правду скрыть не получается, надо смириться.

– Забавный парень, – сухо улыбнулась Маргарита.

* * *

Пока веселье в саду шло своим ходом, в пустом хозяйском кабинете, погруженном в полумрак, висела тишина. А также стояла, лежала и плавала. Вдруг дверцы книжного шкафа сами по себе распахнулись. С верхней полки на паркет вывалилась чёрная книжица, интриговавшая Бутербродова необычной иллюминацией.

– Кх-х-х… – послышалось кряхтенье.

У книжки отросли толстенькие