Василий Ежаков ГЕРОИ ХАСАНА Дорогой читатель!

Если ты окинешь взором даже самую подробную географическую карту нашей Родины, то с трудом заметишь на юге дальневосточного Приморья маленькое озеро Хасан. Летом 1938 г. здесь произошли события, обратившие на себя внимание всего мира.

Японские милитаристы, сосредоточив вблизи нашей государственной границы усиленную артиллерией и танками 19-ю пехотную дивизию, лучшую в то время дивизию Квантунской армии, начали вооруженный конфликт.

Ценою жизни многих солдат и офицеров японцам удалось овладеть пограничными сопками, в том числе Безымянной и Заозерной, и углубиться на нашу территорию до 4 километров. Всего двенадцать дней потребовалось нескольким частям Приморской армии, чтобы наголову разбить врага и вышвырнуть его с советской земли.

Советские воины, выполняя свой священный долг, проявили исключительный героизм и отвагу в борьбе с японцами, беспредельную преданность Коммунистической партии и Советскому правительству.

Герои Хасана! — так с любовью и гордостью назвал советский народ всех бойцов, командиров и политработников — участников этих событий.

Им, беззаветным героям советской земли, и посвящается эта брошюра.

ПЕРЕЛИСТЫВАЯ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ…

Летом 1968 г. исполнилась тридцатая годовщина со дня разгрома японских милитаристов у озера Хасан. Каждый раз, когда мы обращаемся к этим событиям, то невольно встают вопросы: как могла решиться Япония напасть на священные рубежи нашей Родины, какие она ставила задачи, чего хотела достигнуть захватом небольшого приозерного куска советской земли?

Чтобы ответить на эти вопросы, нельзя не вспомнить обстановку, предшествовавшую боевым действиям у озера Хасан, полистать страницы истории…

1931 год. Япония, вероломно напав на Северный Китай, захватила Маньчжурию. Но захватнические устремления японского империализма были значительно шире, чем ликвидация Китая как государства.

«Для того чтобы завоевать Китай, — советовал в 1927 г. председатель кабинета министров Японии Танака в своем меморандуме императору, — мы должны сначала завоевать Маньчжурию и Монголию. Для того чтобы завоевать мир, мы должны сначала завоевать Китай. Если мы сумеем завоевать Китай, все остальные малоазиатские страны, Индия, а также страны Южных морей будут нас бояться и капитулируют перед нами. Мир тогда поймет, что Восточная Азия наша, и не осмелится оспаривать наши права… Овладев всеми ресурсами Китая, мы перейдем к завоеванию Индии, стран Южных морей, а затем к завоеванию Малой Азии, Центральной Азии и Европы»^[1].

Реальной угрозой безопасности советского Дальнего Востока, представлявшего предмет давних вожделений японского империализма, была открытая агрессия Японии против Китая, в результате которой ее вооруженные силы вышли к границам Советского Союза и дружественной нам Монголии. Профашистски настроенные японские государственные деятели, министры и генералы открыто призывали продолжить поход на нашу Родину. Одним из таких наиболее рьяных идеологов войны с Советским Союзом был генерал Араки, слывший в Японии «знатоком Советской России». Он действительно не раз бывал в нашей стране, знал русский язык. В годы первой мировой войны, будучи на дипломатической службе в России, молодой Араки был уличен в шпионаже, а с 1918 по 1922 год он находился в нашей стране в составе войск интервентов. Этот «специалист по Советской России», зарекомендовавший себя верным слугой японского империализма, в 1931 г., являясь военным министром, участвовал в руководстве захватом Маньчжурии. В 1938 г. генерал Араки — министр просвещения.

В своих статьях и речах, обращенных к молодежи, он не только разглагольствовал об особенностях японского военного духа, но и призывал к походу на Советский Союз.

Необходимость такого похода обосновывалась и в печати. Этому посвящались книги и брошюры, авторы которых призывали готовить войну против СССР, доказывали неизбежность ее для Японии, чтобы осуществить свои захватнические планы. Подобные заявления государственных деятелей, выступления печати и радио японские милитаристские круги восприняли как призыв к действию. Они начали с обострения взаимоотношений между СССР и Японией, с организации всевозможных пограничных конфликтов. И дня не проходило, чтобы на том или ином участке дальневосточной государственной границы не было какой-либо провокации, прощупывания штыком обороны советских границ. За десять лет, предшествовавшие событиям у озера Хасан, советские пограничники Дальнего Востока ликвидировали 150 бандитских отрядов, организованных и снабженных японскими милитаристами. Только один пограничный отряд в районе Гродеково задержал 31 092 нарушителя границы, 384 шпиона, 37 диверсантов, 216 бандитов, 9679 контрабандистов, изъяв у них огромное количество японского оружия — винтовок, гранат и пулеметов.

Незадолго до событий у озера Хасан организаторами провокаций стали выступать уже японские власти. 20 февраля 1938 г. они задержали советский пароход «Кузнецкстрой», а 19 июля того же года группа фашиствующих молодчиков ворвалась в здание советского полпредства.

Не ограничиваясь подобными провокациями и пограничными конфликтами, милитаристская Япония тем временем упорно готовилась к захвату советской земли. На территории оккупированной Маньчжурии, в непосредственной близости от государственной границы СССР, было развернуто огромное военное строительство: возникали казармы и военные склады, строились шоссейные и железные дороги, создавались аэродромы, увеличивалась в приграничном районе и численность японских войск.

За период с 1931 по 1936 г. на территории Маньчжурии число аэродромов увеличилось с 5 до 43. Намного возросла и численность войск. Если в январе 1932 г. в составе Квантунской армии насчитывалось 50 тыс. солдат и офицеров, то к 1 января 1937 г. ее численный состав увеличился более чем в пять раз. На вооружении этой армии находилось 439 танков, 1193 орудия и 500 самолетов. Все это готовилось и нацеливалось на нашу страну. Не скрывали того и сами японские генералы. Оценивая значение этих военных мероприятий, а также роль искусственно созданного на территории Маньчжурии марионеточного государства Маньчжоу-Го, полностью зависимого от Японии, бывший главнокомандующий японскими войсками в Центральном Китае генерал Мацуи так и писал: «Значение создания Маньчжоу-Го заключается не только в обороне против расширения влияния СССР с севера, но и