в моих личных комнатах.

— Но она была в них в твоем доме, верно? — она подняла на него мрачные глаза.

— Я… — он никогда не стал бы лгать своей Осени. — Да, была.

— Тогда я рада, что мы не будем жить там.

— Как и я, малышка, — согласился он и, распахнув плечом дверь, внес ее внутрь. 

Глава 2

— О, леди Никсел, что же нам теперь делать? — завопила Маайке, когда они вошли в холл.

Леди Никсел и мать Маайке, Макави, были давними подругами. Макави нашла себе пару гораздо раньше Никсел, но ни оставались близки. Маайке была младшей из троих детей Макави, но все же она была на несколько сотен лет старше Кирэлла. Матери всегда надеялись, что когда дикая юность Кирэлла пройдет, его дракон признает Маайке своей парой.

Не было ничего необычного в том, что мужчины и женщины Драгунов не сразу узнавали свою пару. Иногда на это уходило много веков, как это было с Никсел и Кираном. Но теперь оказалось, что этого не случится.

— Мы? Что значит мы? — спросила Никси. — Это семейное дело, и как бы ты ни надеялась стать частью нашей семьи, уже не придется.

Она даже не потрудилась скрыть удовлетворение в голосе. Она никогда не любила Маайке. Золотые Драгуны всегда пыталось пролезть в семью Никси, и все стало только хуже с тех пор, как Кирэлл сделал Маайке своей любовницей в последние два Жара. Маайке всегда считала, что она лучше всех остальных, и отчаянно хотела стать Черной, чтобы доказать это.

— Хватит. Касается обеих, — отрезала Никсел, останавливая спор, прежде чем он начался. — Мы ничего не сможем сделать, если Кирэлл и Осень уже стали парой.

— Но они не могли! — возразила Маайке отчаянно. — Пусть ее волосы и изменили цвет, но Другие это могут делать и просто так!

— Она не может быть Другой, — самодовольно сообщила ей Никси. — У нее белая ламина. Разве ты не заметила?

Никсел удивленно посмотрела на свою дочь, понимая, что та права.

— Верно, но как Кирэлл мог обнаружить Младшего на такой примитивной планете?

— Может быть, ее и не было на этой планете. Может быть, она все это время была на «Инферно», — подначивала Никси, наслаждаясь тем, как сердится Маайке. — С Кирэллом.

— Это невозможно! — воскликнула Маайке. — На «Инферно» не было женщин.

— Откуда ты знаешь? — спросила Никси, приподняв бровь.

— Потому что я…

— Ты что? — сердито спросила Никси. — Ты следила за моим братом?

— Конечно, нет! — тут же возразила Маайке, быстро переводя взгляд на Никсел. — Но Кирэлл улетал, чтобы помочь победить варанианцев на Терцейре. Он ни за что не допустил бы на корабль женщину-Драгуна.

— Тоже верно, — согласилась Никсел. — Так что нам придется подождать, пока Кирэлл сам все объяснит. Маайке, ты, конечно же, останешься на ночь. Тебе уже слишком поздно лететь домой одной. А теперь я должна поговорить со своим мужем.

— Благодарю вас, леди Никсел, — и когда женщина ушла, Маайке бросила на Никси удовлетворенный взгляд. 

*** 

Кирэлл потянул Осень назад, так что она оказалась зажатой между его бедрами и руками, его грудь приняла ее вес, когда он сдвинул ее волосы в сторону.

— Расслабься, моя Осень, — прошептал он, нежно целуя ее в шею.

Он надеялся, что тепло воды смягчит холодность приема, оказанного его семьей. Еще на «Инферно» Осень сказала ему, что скучает по ванне. По долгому купанию в горячей воде. Он не понимал этого — температура тела Драгунов была выше, чем у других существ. Но потом понял, что, защищая своего дракона от боли, причиняемой человеческими лекарствами, Осень лишила себя тепла, и ее тело жаждало почувствовать его снова.

Когда она ничего не ответила, он наклонил ее лицо к своему, и печаль в ее глазах чуть не разбила ему сердце.

— Они просто удивились, любовь моя.

— Что я не высокая и не с большими сиськами, как у Маайке? Или что я вообще не Маайке? — Осень заметила взгляд, которым обменялись Маайке и мать Кирэлла, и он сказал ей, кого именно его мать предпочла бы видеть в качестве пары для своего сына.

— Маайке никогда не будет моей парой, Осень. Не важно, на что они с мамой надеялись.

— Ты ходил к ней, когда у тебя был Жар.

— Да, — тихо признался он, — и я помогал ей успокоить ее Жар, но я был не единственным, кто это делал.

— О чем ты? Зачем ей другой, если она могла заполучить тебя?

Ее мгновенная обида за него согрела сердце Кирэлла. Его Осень была поистине удивительной женщиной.

— Потому что она уже прошла через несколько периодов Жара, прежде чем у меня начался первый.

— Она старше тебя? Вроде как на двести или триста лет?

— Да, любовь моя.

— Хм, она выглядела не намного старше меня.

— Так оно и есть. По сравнению с ней ты всего лишь молодой Драгун.

— Но я могу сделать гораздо больше, чем обычный молодой Драгун, — поддразнила она его, повернувшись и обхватив его за плечи, чтобы удержать равновесие. — И у меня есть ты.

— Да, моя любовь, — с готовностью согласился Кирэлл, и его глаза наполнились серебром, а член затвердел. — Делай со мной все, что пожелаешь.

— Неужели? — спросила она, позволив себе насладиться шелковистостью волос, которые теперь свободно падали ему на плечи. Осень все еще удивлялась тому, как этот цвет изменился с первоначального черного на рыжий. А еще она не могла понять, почему его семья не заметила столь очевидных для нее перемен.

— С чего же начать? — задумалась она. Сжав волосы Кирэлла в кулаке, она оттянула его голову назад, чтобы поймать его губы в жестком поцелуе.

Кирэлл одобрительно зарычал. Обхватив Осень одной рукой за талию, он крепко прижал ее к себе, а другой сжал ее затылок, усиливая поцелуй, пока их языки переплетались.

Кер, ему нравилось, что его маленькая Осень становилась все более властной и требовательной, показывая ему, как сильно она его хочет. И он точно знал, чего она хочет. Приподняв бедра, Кирэлл начал двигать ими вверх и вниз, так что твердый как камень член скользнул вдоль скользких складочек у ее входа. Его член задевал ее клитор, сводя ее с ума, и он это знал.

— Кирэлл! — ахнула она, размыкая губы.

— Что, моя маленькая Оз-ень? — спросил он, покусывая ее губы.

— Ты знаешь что! — зарычала она в ответ, пытаясь приподнять бедра, чтобы направить его член в себя.

Но Кирэлл не позволил. Хотя ему нравилось, что теперь Осень чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы требовать от него того, чего ей хотелось, все же были моменты, когда ее одолевали сомнения в реальности происходящего. Особенно когда она была расстроена. Эти сомнения были вызваны лекарствами, которые ей давали на Земле. Они должны были убедить ее, что