знакомой ей коричневой клетчатой рубашке, из последних сил вырываясь из цепких звериных лап, беззвучно кричит ей «Мама!».
Но женщина с холодеющим сердцем смотрела только на два распростёртых, пустых и безжизненных тела, позволив двум душам бесследно растаять в серебристой череде январских морозов.
Небольшая коробочка, способная решить все проблемы, куда-то задевалась. Которая? Мара8 давно сбилась cо счету, но не важно же! Tressomnium9 помогали. Это было главным. А вот теперь их нет!
– Куда, ну куда я ее положила?..
Мара бродила по квартире в тщетных поисках заветного лекарства. Она разделила утренние и вечерние таблетки, и вот последние как сквозь землю провалились! Куда-то засунула упаковку и благополучно забыла о ней – упаковку, в которой оставалось как раз две штуки. На сегодня. Заветная доза, спасение от навязчивых мыслей и надежда на сон. Как она умудрилась это сделать?! Завтра купит – успеет забежать перед работой в аптеку. Но сегодня, сегодня без таблеток просто не сможет уснуть! Это стало ритуалом, было необходимо физически и морально – выпить две штуки и погрузиться в спокойный, мерный, почти что мертвый сон. Tressomnium напрочь лишил ее ночных фантазий. Но она была рада – больше не хотела их видеть. Это в детстве сновидения уносили ее в неведомые страны. Тогда сны были совершенно чудесные, цветные и яркие, и видела она в них незнакомые места, необычных существ, совершенно не похожих на людей… Порой реальные, словно настоящие, порой тени, как смутные отражения в зеркалах. Всегда хотела увидеть их наяву и ложилась спать с улыбкой, с ожиданием. Чем бы ни наполнялись дни, ночные часы были благом и возможностью окунуться в совершенно иной мир. Потом… потом стала видеть во снах только Его.
– Я так устала. У меня кружится голова. Я не могу есть. Несмотря на все обещания доброго доктора, засыпаю с трудом. Сон не приносит облегчения. И я все время хочу спать. Но во сне я вижу Тебя. Словно сплю и никак не могу проснуться. Мучаюсь в кошмаре, раздираемая желанием пробудиться и в то же время остаться. Мне кажется, что, поднимаясь по будильнику, я продолжаю спать – перехожу из одного сна в другой. Иногда мне хочется взвыть: «Отпусти меня». Отпусти, я снова хочу летать. Летать там, в вышине, голубой или звездной, не зная боли, которая гложет и разрывает меня изнутри, боли, которую никто не видит, кроме меня. Не зная боли, которая могильной плитой придавила меня к земле. Крылья тяжелые, видишь? Не подняться с ними в небо… Все неизбежно. Но я не знала, что неизбежным будет то, что исчезну я, стану призраком, который ест, ходит, спит и в каждой вещи видит Тебя. Вижу Тебя в отражении мутной реки, которая только освободилась от снега. Видела Тебя в сиянии звезд над головой, и в пении птиц слышу твой голос. Вижу везде – Ты разговариваешь со мной постоянно. Отвечаю Тебе. Никто не знает об этом, только я, Ты живешь во мне. И в то же время такая пустота… Как жить? И все же… Знаешь… Я не хочу просыпаться. Оставь мне этот сон, еще хотя бы ненадолго.
А следом не заставили себя долго ждать и кошмары. Вечерний же прием Tressomnium′а давал блаженный покой, тишину вокруг и, главное, тишину внутри ровно на восемь часов сна.
– Tressomnium. Успокоиться. Спать…
Действие утренних таблеток отличалось – сонливости не было, в голове становилось светло и пусто, охватывала странная эйфория. Cмотришь будто со стороны – все ярче, четче, радостнее. Утренней дозы хватало более, чем на восемь часов. Правда, последнее время Мара стала замечать, что окружающий мир изменился. Он исказился, приобрел необычные очертания, ощериваясь внезапными углами. На улице она останавливалась и долго разглядывала здание, неожиданно выставившее в ее сторону самый настоящий пятый угол. Странно, но больше это никого не волновало. В отражении витрин виднелись расплывчатые фигуры, как некогда в снах, но в реальности Мары их не было рядом! И в тоже время они были близко, очень. Это пугало, но так же будоражило и подогревало интерес. Tressomnium исполнил детскую мечту – увидеть существ из снов наяву. Хотелось поскорее заглянуть в следующее зеркало или витрину. А кто там? На этот раз кто? Вдруг разглядит?.. Так можно было прожить еще один день, радуясь и играя в прятки с невидимыми спутниками и да, здорово же знать, что никогда не предугадаешь, каким углом повернутся к тебе дома в привычном, знакомом с детства городе! Страх давал о себе знать в полной мере только ночью – вернее, ближе к вечеру, к тому моменту, когда нужно было принимать следующие таблетки. Да… Страх, паника и тени по углам к ночи оживали, расправляли плечи и высоко поднимали головы, скалились, хищно оглядываясь. Если не принять вовремя лекарство, становилось жутко заходить в пустую комнату. Предметы теряли очертания, становились расплывчатыми, некоторые – прозрачными, из-за диванов выползали бесформенные сгустки, и даже казалось, что среди серо-коричневой массы сверкают желто-красные глаза. К визуальным дефектам восприятия мира добавились слуховые галлюцинации – она слышала рычание, чавканье и стоны из-под кресел, диванов, а порой даже из открытых шкафов… Побочные эффекты. Первые звоночки появились сразу же после начала приема препарата, но Мара не обратила внимания. Ей было все равно. Нет, даже забавно! В том состоянии, в котором она находилась, и так видела кошмары наяву – Его, в каждом отражении рядом с собой она искала и почти видела Его. Но стоило принять таблетку, как все становилось на свои места. Tressomnium исполнил вторую мечту. Тот, кого она любила и ненавидела одновременно, частично пропадал из ее мыслей. Нет, конечно, не окончательно. Но перестало быть больно. Тени исчезали, накатывала блаженная нега – и спокойствие. Сначала. За это можно было стерпеть и монстров, прячущихся за диваном или скалящихся по углам темных комнат. А то, что появлялось потом – к счастью, это был не Он. С любыми другими призраками она заранее готова была смириться. Почти. Но сейчас таблеток не было. Черт, черт, черт!!! Нестись в круглосуточную аптеку? Рецепт есть, но… мысль выйти на улицу – ночью, одной – вызвала у нее состояние панического ужаса. Последний раз в темноте она бродила по городу с Ним. Шел дождь. Мелкий, моросящий, он был холодным, но в то же время таким уютным! Фонари, в капельках выглядевшие сказочными, отражались в лужах, с тихим шорохом проносились машины, и свет фар тоже был немножко размытым,
Наталья Шемет
Tressomnium
Автор никогда не пил таблетки подобного действия. Лекарства принимаются только по назначению врача!Небольшая коробочка, способная решить все проблемы, куда-то задевалась. Которая? Мара8 давно сбилась cо счету, но не важно же! Tressomnium9 помогали. Это было главным. А вот теперь их нет!
– Куда, ну куда я ее положила?..
Мара бродила по квартире в тщетных поисках заветного лекарства. Она разделила утренние и вечерние таблетки, и вот последние как сквозь землю провалились! Куда-то засунула упаковку и благополучно забыла о ней – упаковку, в которой оставалось как раз две штуки. На сегодня. Заветная доза, спасение от навязчивых мыслей и надежда на сон. Как она умудрилась это сделать?! Завтра купит – успеет забежать перед работой в аптеку. Но сегодня, сегодня без таблеток просто не сможет уснуть! Это стало ритуалом, было необходимо физически и морально – выпить две штуки и погрузиться в спокойный, мерный, почти что мертвый сон. Tressomnium напрочь лишил ее ночных фантазий. Но она была рада – больше не хотела их видеть. Это в детстве сновидения уносили ее в неведомые страны. Тогда сны были совершенно чудесные, цветные и яркие, и видела она в них незнакомые места, необычных существ, совершенно не похожих на людей… Порой реальные, словно настоящие, порой тени, как смутные отражения в зеркалах. Всегда хотела увидеть их наяву и ложилась спать с улыбкой, с ожиданием. Чем бы ни наполнялись дни, ночные часы были благом и возможностью окунуться в совершенно иной мир. Потом… потом стала видеть во снах только Его.
– Я так устала. У меня кружится голова. Я не могу есть. Несмотря на все обещания доброго доктора, засыпаю с трудом. Сон не приносит облегчения. И я все время хочу спать. Но во сне я вижу Тебя. Словно сплю и никак не могу проснуться. Мучаюсь в кошмаре, раздираемая желанием пробудиться и в то же время остаться. Мне кажется, что, поднимаясь по будильнику, я продолжаю спать – перехожу из одного сна в другой. Иногда мне хочется взвыть: «Отпусти меня». Отпусти, я снова хочу летать. Летать там, в вышине, голубой или звездной, не зная боли, которая гложет и разрывает меня изнутри, боли, которую никто не видит, кроме меня. Не зная боли, которая могильной плитой придавила меня к земле. Крылья тяжелые, видишь? Не подняться с ними в небо… Все неизбежно. Но я не знала, что неизбежным будет то, что исчезну я, стану призраком, который ест, ходит, спит и в каждой вещи видит Тебя. Вижу Тебя в отражении мутной реки, которая только освободилась от снега. Видела Тебя в сиянии звезд над головой, и в пении птиц слышу твой голос. Вижу везде – Ты разговариваешь со мной постоянно. Отвечаю Тебе. Никто не знает об этом, только я, Ты живешь во мне. И в то же время такая пустота… Как жить? И все же… Знаешь… Я не хочу просыпаться. Оставь мне этот сон, еще хотя бы ненадолго.
А следом не заставили себя долго ждать и кошмары. Вечерний же прием Tressomnium′а давал блаженный покой, тишину вокруг и, главное, тишину внутри ровно на восемь часов сна.
– Tressomnium. Успокоиться. Спать…
Действие утренних таблеток отличалось – сонливости не было, в голове становилось светло и пусто, охватывала странная эйфория. Cмотришь будто со стороны – все ярче, четче, радостнее. Утренней дозы хватало более, чем на восемь часов. Правда, последнее время Мара стала замечать, что окружающий мир изменился. Он исказился, приобрел необычные очертания, ощериваясь внезапными углами. На улице она останавливалась и долго разглядывала здание, неожиданно выставившее в ее сторону самый настоящий пятый угол. Странно, но больше это никого не волновало. В отражении витрин виднелись расплывчатые фигуры, как некогда в снах, но в реальности Мары их не было рядом! И в тоже время они были близко, очень. Это пугало, но так же будоражило и подогревало интерес. Tressomnium исполнил детскую мечту – увидеть существ из снов наяву. Хотелось поскорее заглянуть в следующее зеркало или витрину. А кто там? На этот раз кто? Вдруг разглядит?.. Так можно было прожить еще один день, радуясь и играя в прятки с невидимыми спутниками и да, здорово же знать, что никогда не предугадаешь, каким углом повернутся к тебе дома в привычном, знакомом с детства городе! Страх давал о себе знать в полной мере только ночью – вернее, ближе к вечеру, к тому моменту, когда нужно было принимать следующие таблетки. Да… Страх, паника и тени по углам к ночи оживали, расправляли плечи и высоко поднимали головы, скалились, хищно оглядываясь. Если не принять вовремя лекарство, становилось жутко заходить в пустую комнату. Предметы теряли очертания, становились расплывчатыми, некоторые – прозрачными, из-за диванов выползали бесформенные сгустки, и даже казалось, что среди серо-коричневой массы сверкают желто-красные глаза. К визуальным дефектам восприятия мира добавились слуховые галлюцинации – она слышала рычание, чавканье и стоны из-под кресел, диванов, а порой даже из открытых шкафов… Побочные эффекты. Первые звоночки появились сразу же после начала приема препарата, но Мара не обратила внимания. Ей было все равно. Нет, даже забавно! В том состоянии, в котором она находилась, и так видела кошмары наяву – Его, в каждом отражении рядом с собой она искала и почти видела Его. Но стоило принять таблетку, как все становилось на свои места. Tressomnium исполнил вторую мечту. Тот, кого она любила и ненавидела одновременно, частично пропадал из ее мыслей. Нет, конечно, не окончательно. Но перестало быть больно. Тени исчезали, накатывала блаженная нега – и спокойствие. Сначала. За это можно было стерпеть и монстров, прячущихся за диваном или скалящихся по углам темных комнат. А то, что появлялось потом – к счастью, это был не Он. С любыми другими призраками она заранее готова была смириться. Почти. Но сейчас таблеток не было. Черт, черт, черт!!! Нестись в круглосуточную аптеку? Рецепт есть, но… мысль выйти на улицу – ночью, одной – вызвала у нее состояние панического ужаса. Последний раз в темноте она бродила по городу с Ним. Шел дождь. Мелкий, моросящий, он был холодным, но в то же время таким уютным! Фонари, в капельках выглядевшие сказочными, отражались в лужах, с тихим шорохом проносились машины, и свет фар тоже был немножко размытым,
