Что-то подсказывало, что Его Величество вряд ли согласится, да и Академию было жалко. Раз Морана позволила всему прийти в такой упадок, то вряд ли будет ситуацию стараться улучшить.

— Ну и сиди взаперти, пока рак на горе не свистнет! — обиженно буркнула Никкиа и медленно поплелась прочь.

Время подползало к обеду. Из столовой плыли чарующие запахи, заставлявшие рот наполняться слюной, а желудок просительно урчать. Академия словно вымерла: по пути из кабинета экс-ректора к своему домику Никкиа встретила лишь одну парочку, поглощающую бутерброды на ходу и обсуждающую, как бы повыгоднее загнать учебные амулеты первокурсникам.

В домике ждало распечатанное письмо от короля, немым напоминанием лежащее на столе: развернутое, немного помятое и до ужаса раздражающее.

Привести этот гадюшник в более-менее божеский вид, чтобы к ним из соседних государств студенты проситься начали и в очередь на обучение вставать — именно такую цель ставил король. Ах да, еще чтобы преподаватели были квалифицированными, оценки настоящими, а не нарисованными, знания — глубокими, дисциплина — идеальной, порядок — абсолютным, как в корпусах, так и в финансах, а бюджет заведения — профицитным. Разве что звезду с неба достать не просил, но это только первое время.

Более того, рекомендовалось сделать капитальный ремонт учебного корпуса, ибо в последний визит короля тот произвел на монарха удручающее впечатление, обновить магическую защиту, то есть практически с нуля ее восстановить, и отстроить здание оранжереи, снесенное каким-то неуравновешенным психом пару десятков лет назад. Разумеется, деньги на это все из канны выделены не были.

При одной мысли о масштабах и срочности предстоящих работ просыпалось жгучее желание умереть вторично.

В дверь неуверенно постучали.

— Вход разрешен только с тарелкой вкусных бутербродов, — громко оповестила ректор и поднялась со стула. На крыльце послышались шепотки, кто-то тихонько выругался, но стук повторился. Никкиа положила письмо на стол и отправилась открывать. Из ящика кухонной тумбочки показалась встрепанная головка куколки.

— Кого принесло? — на пороге обнаружились три слегка помятых парня, двое — явно эльфы с симпатичными рожками разной величины, третий же просто стоял чуть поодаль, переминаясь с ноги на ногу.

— Так… нам… это… — неуверенно начал студент, левый рог которого был значительно длиннее правого, из-за чего голова неестественно наклонялась к плечу под тяжестью столь своеобразного украшения.

— Говорить разучился? — хмуро бросила Никкиа, про себя констатируя отсутствие бутербродов.

— Они хотят попросить прощенья. Просто Вас боятся, — пришел на помощь друзьям безрогий. — А я пришел с ними. Поддержать. Парни виноваты, осознают, поэтому готовы понести любое наказание, если Вы им рога немного уменьшите, — эльф посмотрел на замерших с надеждой во взгляде друзей и усмехнулся. — Меня Ленионель зовут, кстати. Можно Лен.

Провинившиеся сделали самые жалобные лица и покивали увенчанными рогами головами, соглашаясь со всем и на все.

— Не тряситесь вы так, еще головы поотваливаются, — едва сдерживая смех, фыркнула Никкиа. Этих двоих она помнила: да, они были среди собравшихся у душевых, но стояли сбоку, к окнам не подходили, и выглядели сейчас такими несчастными и забавными, что смех сдерживать становилось все труднее.

Да и начать разгребать беспорядок в Академии стоило с банальной уборки. А раз бесплатная рабочая сила подвалила, зачем было себя ограничивать?

Девушка прикусила изнутри щеку, сделала строгое выражение лица и голосом королевского прокурора поинтересовалась:

— Специализация, рогатые? Имена, на каком курсе? Хобби, вредные привычки, семейное положение?

— Рамаиль, четвертый курс, вода, фонтаны, свободен, эм… а это обязательно?

— Тарлиэль, тоже, ага, все так же, да, — быстро отрапортовали оба юноши, вытянувшись по струнке.

— Лен?

— Староста я их, — со вздохом пояснил парень. — Иначе бы ни за что не пришел за этих идиотов просить.

— Ага… — многозначительно выдала Никкиа. — Водники, значит.

Нужно было, помнится, прибраться в душевых. И не далее, как вчера, слышала ректор жалобы студентов, что к мужским туалетам в учебном корпусе на десять метров подойти невозможно, а водопровод давно барахлит и сливы не чищены.

— Так, мальчики, сейчас вы берете руки в ноги, а магию в руки, всех своих дружков за шиворот, и идете драить девчачьи душевые и сортиры в учебном корпусе. Заодно и стены, и полы в коридорах сполоснете. Вы маги, вам это особого труда не составит.

И умолкла, любуясь на вытянувшиеся физиономии студентов.

— А чему удивляетесь? Хоть польза будет.

— И… эм… ну… — несчастные беспомощно указывали на разнокалиберные рога.

— Как выполните задание, сразу заклятье сниму. И какого-нибудь воздушника прихватите, чтобы освежителем воздуха поработал. Туалет должен пахнуть гиацинтами!

Несчастным водникам оставалось только кивнуть и обреченно отправиться на задание.

Никкиа захлопнула дверь и довольно улыбнулась: начало генеральной уборке было положено.

Вернувшись на свою уютную кухню, новоиспеченный ректор прикрыла глаза. Надо будет объявить трудовой десант. И привлечь к нему всех, начиная от преподавателей и заканчивая студентами-первокурсниками. Пообещать награду для самых старательных, выдать всем участки. Заодно будет возможность посмотреть на обитателей Академии в естественных условиях и познакомиться поближе.

— Чаю, хозяюшка? — куколка заботливо водрузила на стол очередную чашку.

В дверь снова постучали, на этот раз довольно решительно: даже доски, кажется, чуть прогнулись внутрь.

— Это уже начинает входить в традицию, — ректор лениво потянула, нахлобучила уютные тапочки-зайчики вместо оставленных у двери сапог и отправилась открывать.

— Кто тут неприятности ищет? — поинтересовалась устало, а потом замерла, снизу вверх взирая на высоченного четырехрукого нага.

Студент чуть смутился, спрятал верхнюю пару рук за спину и почтительно склонил голову, скрывая за длиной челкой азартный блеск желтых глаз.

— Допрый день! Будьте тсемой моей курсофой! — наг постарался поймать руку нового ректора.

На мгновенье Никкиа показалось, что будь у