его игре на виоле д’аморе, ведь это так нужно ему. Разве он творец? Наспех сотворил этот мир за шесть дней и допустил столько грубых ошибок.
Научи его гаммам и арпеджио, всем минорным и мажорным аккордам любви, заставь его трудиться до седьмого пота!
Каждый день! Учи его, словно перед тобой школьник.
А я — я буду рабом в моем царстве искусства и, быть может, когда-нибудь стану мастером. Тогда… тогда я напишу свою последнюю книгу. И знаешь, что это будет за книга? Простой букварь. Не будем облегчать ему жизнь! Мастера не должны страдать от невежества и грубости!
Георг Хениг, ты, тот, что на небесах! Услышь царя Виктора! Я тебя не тороплю, но вспомни когда-нибудь о своем обещании. Я буду ждать, когда ты спустишься однажды вечером с небес на колеснице (тебя там, наверное, почитают), придержи коней, остановись перед бывшим публичным домом и крикни: — Мастер уезжает! Время нет! Бог просит — книгу не забудь! И тогда я сяду по правую руку от тебя и мы понесемся во весь опор в небеса, а вокруг нас будет греметь гром и будут сверкать молнии, и мы будем всё окрест оглашать криком: — Священно, священно, священно искусство — то, что было, есть и будет! Аллилуйя! Аллилуйя! Аллилуйя!
Две повести Виктора Паскова — своеобразный диалог писателя с самим собой. Писателя, в котором одновременно присутствовали: жесткий, безжалостный, бескомпромиссный реалист, к тому же наделенный убийственным чувством юмора, — и потрясающий своей незащищенностью и открытостью, немыслимый, неправдоподобный романтик. Два героя — это два пятилетних мальчика. Александр из «Незрелых убийств», чей взгляд на мир и людей в нем чудовищен, но и мотивирован: он таков, каковы мир и люди, его окружающие. И Виктор в «Балладе о Георге Хениге», который «наконец нашел деда по своему вкусу — ужасно бедного, бесконечно доброго… знающего множество тайн… владеющего странным ремеслом и страдающего, как святой». Мастера, создающего — и создавшего! — единственную в своем роде скрипку, чтобы на ней играл Бог!
Юрий Фридштейн Внимание! Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
А я — я буду рабом в моем царстве искусства и, быть может, когда-нибудь стану мастером. Тогда… тогда я напишу свою последнюю книгу. И знаешь, что это будет за книга? Простой букварь. Не будем облегчать ему жизнь! Мастера не должны страдать от невежества и грубости!
Георг Хениг, ты, тот, что на небесах! Услышь царя Виктора! Я тебя не тороплю, но вспомни когда-нибудь о своем обещании. Я буду ждать, когда ты спустишься однажды вечером с небес на колеснице (тебя там, наверное, почитают), придержи коней, остановись перед бывшим публичным домом и крикни: — Мастер уезжает! Время нет! Бог просит — книгу не забудь! И тогда я сяду по правую руку от тебя и мы понесемся во весь опор в небеса, а вокруг нас будет греметь гром и будут сверкать молнии, и мы будем всё окрест оглашать криком: — Священно, священно, священно искусство — то, что было, есть и будет! Аллилуйя! Аллилуйя! Аллилуйя!
Две повести Виктора Паскова — своеобразный диалог писателя с самим собой. Писателя, в котором одновременно присутствовали: жесткий, безжалостный, бескомпромиссный реалист, к тому же наделенный убийственным чувством юмора, — и потрясающий своей незащищенностью и открытостью, немыслимый, неправдоподобный романтик. Два героя — это два пятилетних мальчика. Александр из «Незрелых убийств», чей взгляд на мир и людей в нем чудовищен, но и мотивирован: он таков, каковы мир и люди, его окружающие. И Виктор в «Балладе о Георге Хениге», который «наконец нашел деда по своему вкусу — ужасно бедного, бесконечно доброго… знающего множество тайн… владеющего странным ремеслом и страдающего, как святой». Мастера, создающего — и создавшего! — единственную в своем роде скрипку, чтобы на ней играл Бог!
Юрий Фридштейн Внимание! Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.