Как-то раз даймё объезжал со свитой побережье, как он любил. Был сей даймё весьма падок на женскую красоту. И вот заметил он, как нингё, переваливаясь на коротких своих ножках, спешит к причалу, чтобы встретить мужа с вечернего лова.

  - Что за уродина! - воскликнул даймё. - И вы посмотрите, как она вырядилась! Ни дать ни взять принцесса царства уродов! Ха-ха, да это просто какая-то дочь микадо мерзких чучел!

  У этого даймё был советник, человек в высшей степени осмотрительный, и он осторожно молвил:

  - Как знать, государь, не является ли эта дама дочерью благородных родителей, которые прячут ее от людского ока из-за ее несовершенства. Поглядите: ведь она и впрямь одета изысканно и носит такие украшения, которыми может похвастаться не всякая принцесса!

  - О, - сказал даймё, - если это и впрямь так, тогда я желаю познакомиться с этой дамой!

  Ему показалось, что будет забавно возлечь на ложе любви с благородной, но безобразной девицей.

  Советник вызвался переговорить с ней, однако, не успев подойти ближе, воскликнул в изумлении:

  - Да это же нингё! Не стоит вам, государь, даже приближаться к ней!

  - Это еще почему? Кто такая эта нингё?

  - Дочь подводного царя, государь, принцесса народа Глубоководных. Неведомо мне, что заставило ее жить на берегу, однако тот, кто поймает ее, обрушит на свою голову превеликие несчастья и вызовет бурю на море, которая будет бушевать много дней.

  - Хм! И что, кто-то уже ловил такую тварь?

  - Говорят, мясо нингё отличается дивным вкусом и приносит необычайное долголетие, однако несчастья...

  - Довольно! - сказал даймё. - Я приказываю поймать эту нингё и приготовить ее к завтрашней трапезе!

  И как ни уговаривали его советник и вся свита, даймё никого и слушать не хотел.

  Когда Юки-сан пристал к берегу, он надеялся увидеть у причала возлюбленную супругу и был весьма удивлен, что она его не встретила, однако не опечалился и не встревожился: ведь он думал, что она ждет его дома. Однако внезапно глаз его зацепился за сине-зеленый сверкающий лоскут среди камней: то был оби из драгоценного шелка, который Юки-сан подарил нингё. Тогда в душе его поднялось беспокойство.

  Он побежал домой, затем по соседям, но никто не мог сказать, куда же девалась нингё.

  - Может быть, она возвратилась в свое подводное царство? - спрашивали люди.

  - Да нет же! Отчего бы? Разве ей было плохо? Она каждое полнолуние уплывала на Риф Дьявола и резвилась там с родней! Нет, что-то случилось, - твердил Юки-сан, обезумев от горя и волнения. И наконец, нашелся один человек, который видел, как его супругу поймали слуги даймё.

  Юки-сан, не слушая уговоров, помчался ко дворцу, но ему не позволили даже приблизиться на расстояние десяти тё. В горести несчастный муж пал на землю и зарыдал.

  "Цветы увяли.

  Сыплются, падают семена,

  Как будто слезы...", - прошептал он хокку.

  А люди говорили, что даже некрасивая жена может быть похищена сластолюбцем, у которого есть слуги и власть, и сочувствовали Юки-сан, но помочь ничем не могли.

  Проходили дни и годы. Юки-сан думал, что даймё похитил его жену для того же, для чего приближал к себе прочих женщин, и надеялся, что когда нингё прискучит ему, он отпустит ее обратно. Оттого он не брал другой жены и даже не смотрел на женщин.

  Даймё же тем временем наслаждался жизнью. Съев мясо нингё, он и впрямь получил вечную молодость, и годы будто не касались его лица и тела. Люди же из его свиты один за другим болели, умирали, разорялись и хоронили родных, а те, у кого были лодки, не дожидались их с моря: шторма топили их и переворачивали.

  Но однажды с моря налетел смерч и прошелся по дворцу даймё. Сады, пруды, павильоны - все было разрушено. Не успел даймё справиться с этой бедой, как загорелся его дворец. При пожаре погибли мать даймё и все лошади в конюшне. И с тех пор каждый день обрушивал на жестокого даймё все новые и новые несчастья. От болезней умерли его жена, и любимая наложница, и все семь сыновей. Оспа изуродовала лицо самого даймё, а болезнь суставов превратила его в подобие скрюченного дерева. И пятнадцати лет не прошло, а он лишился рассудка и бродил, крича и рыдая, по пожарищу на месте некогда роскошного дворца...

  И только тогда из его бессвязных криков Юки-сан понял, что стало с его супругой.

  Люди поговаривали, что народ моря - нингё, именующие себя Глубоководными - жестоки, мстительны и беспощадны, но Юки-сан хорошо помнил дни своего супружеского счастья. Всему виной были вовсе не повадки Глубоководных, а жадность и глупость даймё.

  С тех пор безутешный вдовец так и не женился. Мать и братья иногда заговаривали с ним об этом и указывали ему на достойных женщин, но стоило заговорить с ними, как Юки-сан морщился, ибо ничьи голоса не могли сравниться с нежным голосом нингё. Может быть, оттого родня супруги не забыла его: до сих пор ни у кого не ловится рыба так хорошо, как у почтенного рыбака Юки-сан.

  ***

   Момо-сан задула свою свечу. Гости некоторое время молчали, так как многие знавали Юки-сан и даже покупали у него дивно крупную и редкую рыбу, а теперь прониклись к нему сочувствием. Потом было еще много историй, но ни одна не показалась столь печальной, как история Юки-сан и дочери подводного народа.