поверхности лежал такой – пожать нам руки и отправить обратно, но ведь были и иные возможности. Комсомол – организация влиятельная. Его возможности гораздо больше, чем мы можем представить.

– И что вы предлагаете? – наконец спросил он.

– Продолжать должны вы. У нас товар, у вас – купец….

– Наверняка ведь есть и иные решения этой задачи, – напомнил ему я.

Мы молчали и это молчание могло обернуться как неприятностями, как и удачей…

– Вот вы недавно говорили о том, что есть Личное и Общественное. – пустил пробный шар Никита. – Тут как раз можно найти путь, в каком одно другому не будет противоречить, а, напротив, совпадает…

– Да. Мы готовы идти навстречу Обществу, если Общество сделает шаг к нам навстречу… Мы нужны вам в Берлине, а мы сами нужны нам в институтах… Давайте сближать позиции.

Секретарь посмотрел на меня, потом на телефон, потом снова на меня и на что-то решившись, подтолкнул к нам лист бумаги.

– Напишите в какие институты вы планируете поступать… А мы посмотрим, что можно сделать…

* * *

Мы вышли из здания райкома пару секунд постояли и, переглянувшись, отошли подальше, словно то, что мы хотели друг другу сказать нельзя, было бы услышать никому… Теплый весенний вечер дул в лица, навевая надежды на хорошее будущее.

– А мы молодцы… Какая сыгранность! Сразу видно – ансамбль.

Мы понимали друг друга без слов.

– Точно, – подтвердил Сергей. – Без репетиций… Можно сказать, «с листа» сыграли.

– Высокий класс! – подтвердил я.

Я посмотрел на Никиту.

– Ты когда сообразил?

– А я вот за его «мы» зацепился… «Мы с вами…» Тоже в Берлин захотел.

– И что делать будем?

– Ждать и надеяться… Если мы им действительно нужны…

– Нужны. Без нас его в делегацию могут и не взять. Он во всем не меньше нас заинтересован.

– Соблазн большой… Думаю, что он постарается.

– Это как?

– «Если нельзя, но очень хочется, то можно».

– Ты о чем?

– Не так уж и давно, в 50-х годах, существовал порядок зачисления в ВУЗ «Особым порядком»…

– Ну-ка, ну-ка…

Все-таки хорошо, что мой интерес в Будущем к истории собственной страны помогает решать какие-то вопросы в Прошлом, точнее в Настоящем. Я растолковал друзьям.

– Ну, если это было нужно стране, то тех абитуриентов, кто имел трудовой стаж до поступления в ВУЗ, могли зачистить в институт без экзаменов. Просто по результатам школьного Аттестата. Вот и подумайте.

Друзья подумали и улыбнулись.

– А мы как раз такие. Со своими трудовыми книжками.

– Так получается, что если они нам помогут, то…

Серега довольно улыбнулся. Горизонты открывались с этих ступенек просто ослепительные.

– Так это получается, что мы теперь можем свои аппетиты и не ограничивать?

Я вопросительно посмотрел на него.

– Что нам МИИТы и МИИСПы? Почему бы нам в Университет не поступить? Мне кажется, что мы проявили в этом случае не свойственную нам скромность. Почему не Университет? Не МГИМО? Почему не Дипакадемия? Нам бы только прилично школьные экзамены сдать и….

– Вот они, соблазны-то, – вредным голосом сказал Никита. – Сперва Дипакадемия, потом еще и женится захочешь на дочке члена Политбюро… Нет уж. Надо вот прямо сейчас и остановиться. Соблазны отринуть и задавить на корню.

– Да… Халява – страшная вещь… – согласился я. – Давайте остынем немножко.

Никита посмотрел на Сергея.

– Да и какой для нас смысл учебы в Дипакадемии? Как бы мы там учиться стали, и, главное, зачем?

Друг был прав. Это все азарт вседозволенности…Это походило, наверное, на то, что если б ты получил в руки волшебную палочку. Или кредитку, и понимая, что все это незаслуженно, что все это могут отобрать, ты начинаешь желать того, что тебе то в общем-то и не нужно… Впрок? На всякий случай? Действительно. Ну какой нам Университет? Какая Дипломатическая Академия? Для чего? Мы там что, учиться будем? И работать? Мы переглянулись и одновременно вздохнули. Все. Хватит мечтаний. Надо становиться на грешную землю двумя ногами. И идти дальше, а не витать в облаках.

– Да. Пожалуй, – согласился Сергей с явным сожалением.

– Ничего… Если у нас все сложится, то мы по миру еще поездим. Как послы мира. Но сперва – выпускные экзамены.

– Да сдадим мы их! Никуда не денемся!

Открывшиеся перспективы и Никиту заставили повеселеть.

– Конечно сдадим! Так что давайте прикидывать что с собой будем брать в качестве сувениров. Заранее позаботиться нужно будет.

– Да! Водка и балалайка. Лучше три штуки.

– В смысле, три литра?

– В смысле, про балалайки разговор…

– Значки нужно брать. Много. С Лениным! И марки!

– Широко шагаете – штаны порвете, – остановил я полет фантазии у товарищей.

– Это ты к чему?

– Пусть сперва нас в институты зачислят. А то, кто его знает… Пообещать пообещают, а потом…

Они помолчали и согласились. Наш жизненный опыт из 21-го столетия остудил юношеские мечты.

– Верно. Оказанная услуга перестает быть услугой.

– У меня в той жизни так с работой пару раз было. Один, с кем договариваешься, обещает все и даже больше, а когда ты со своего места увольняешься, то тобой начинает заниматься совсем другой человек, который говорит, что все, что тебе было обещано, тот самый, первый, обещать не имел право. И, в добавок, его уже тут нет, а он работает в другом отделе… Или в отпуске… А значит давайте договариваться наново…

Градус нашей общей радости несколько понизился. И правильно. Кто его знает, как тут получится… Может быть без всякой вредности просто махнут рукой на эту затею.

– А что это означает?

Спросил я всех нас и сам же ответил:

– Пока у нас не будет приказа о зачисление в Институт мы ведем прежний образ жизни. То есть про Германию не говорим – мало ли что? Сдаем школьные экзамены и готовимся к поступлению в институты и не отвлекаемся на пустые соблазны.

– Но не сегодня же?

Никита был прав. Сегодня ничем грустным заниматься не хотелось.

– Может быть все-таки в ДК, – предложил Сергей. – Может быть где-то у людей совсем рядом сегодня праздник, а мы и не знаем… Я бы с удовольствием поиграл бы…

– Увы… У Директора для нас работы нет. Иначе он бы сам позвонил.

– А какой вообще ближайший праздник? Что у нас тут самое ближнее?

– Сегодня какое? 26-е?

– Да.

– Ближе всего – «День защиты детей». Первое июня.

Эти два слова породили во мне какой-то отзвук. Я задумался и выпал из разговора. Что-то эти слова мне говорили, что-то странное и необычное.

Никита ткнул меня кулаком в плечо.

– Ты чего задумался?

– Вспомнить не могу, – сказал я, копаясь в памяти как липкой глине. – Что-то с этим