ладно, — сказал Иван по-русски. Он выдернул змеевик из бака и заткнул отверстие резиновой пробкой, после чего небрежно прикрыл крышку, положил замок в карман и решительным шагом направился к жилищу сержанта.

Вайт сидел за столом и держал в руках фоторинию. На грубом, словно вытесанном из камня лице военного, застыло пугающе нежное выражение. С плазменного экрана улыбалась высокая белокурая женщина, а маленькая девочка, держащая ее за руку, приветливо махала сержант-майору.

— Че надо?! — рявкнул он, увидев Ивана.

— Поговорить… о жизни, — инженер тряхнул бутылкой. Раздалось отчетливое бульканье.

— Заходи.

Минут через сорок они уже сидели обнявшись и пели марш Второй Космодесантной Бригады.

— Слушай, я вот тут хотел спросить у тебя, — дождавшись, пока сержант-майор вольет в себя очередную порцию местной текилы, сказал Иван. — Мне тут кое-какие детали нужны с вашего склада. Из оружейного отдела.

— Говно вопрос Ваня, какие пра-аблемы?! — сержант-майор икнул и порылся в карманах. — На, держи! — он шлепнул на ладонь инженера магнитную карточку. — Полный допуск во все помещения!

— А код?

— Alpha344958032Gamma235, — без запинки произнес Вайт и хлебнул пива, чтобы перебить мерзкое послевкусие.

— Alpha344958032Gamma235, ага, — повторил инженер. — За десант! — он поднял кружку и, фальшивя на каждой ноте, запел гимн Третьей Космодесантной.

Примерно через полчаса, уложив спать пришедшего в совсем уж непотребный вид сержант-майора, Серцофф, не очень твердо держась на ногах, вернулся к Сэму.

— Иван?! — лучший выпускник МТИ посмотрел на коллегу круглыми от изумления глазами.

— Тщщщ, — инженер поднес к губам указательный палец. — Все прочитал?

— Да, но я не…

— Потом. Все потом, — Иван схватил Сэма за руку и потащил к выходу. — Идем, у нас много работы.

Ровно в семь часов утра над базой, полностью накрыв ее своей тенью, завис белоснежный спейс-шаттл, на боках которого были выгравированы эмблемы Объединенных Коалиций. Затем он медленно и важно отлетел в сторону и приземлился километрах в трех от периметра.

В честь торжественной встречи комиссии из Главного Контрольного Управления, сержант-майор выстроил перед главным входом весь личный состав. Десантникам, одетым в полный комплект парадной брони, состоящий из блестящего шлема, нательного панциря, налокотников и наколенников, был дан строжайший приказ стоять молча и внимать каждому слову высокого начальства.

Даже Иван и Сэм, проникшись важностью момента, надели серые мундиры Инженерного Корпуса, кстати говоря, совершенно не предназначенные для ношения в пустыне. Хорошо хоть с утра, пока еще солнца не прогрели воздух, датчик температуры показывал терпимые 42 градуса!

Инженеры и четыре десятка солдат с изумлением проводили спейс-шаттл взглядами.

— А ближе сесть они никак не могли? — пробурчал Сэм.

— Молчи, — едва шевельнув губами, чуть слышно произнес Серцофф.

— Отря-ад — рявкнул сержант-майор, покосившись на инженеров налитыми кровью глазами, — к шаттлу, шагом ааарш!

Минут через пятнадцать они добрались до корабля. К тому времени возле него уже натянули несколько тентов, под которыми поставили трибуну, пластиковые кресла и столы с прохладительными напитками. Впрочем, к трибуне подойти никому не дали. Спейс-шаттл оцепили черные береты — бойцы из личной гвардии директора ГКУ.

Десантники, оказавшиеся в полной выкладке на все усиливающемся солнцепеке, глухо заворчали.

— В нарядах сгною, — пообещал сержант-майор.

Ропот прекратился.

В этот момент из спейс-шаттла вышло несколько человек. Возглавлял процессию тучный мужчина в парадном генеральском мундире, за ним следовало четверо полковников ГКУ. Замыкал шествие черный берет, который вел на поводке серого пуделя.

Полковники расселись за столами, собака подняла ногу и помочилась на стойку шаттла, а толстяк начал взбираться на трибуну.

Сэм посмотрел на Серцоффа квадратными глазами, однако ничего не спросил.

— В первый раз на комиссии я тоже удивлялся, потом привык. Этот жирный — генерал Жмахо, зять министра обороны и второй заместитель директора ГКУ. Не понимает в системах вооружения абсолютно ничего. В прошлом году Великий Координатор пожаловал ему титул графа, — прошептал Иван.

— А собака?

— Что собака? Ну, любит человек своего пуделька, вот и таскает его с собой. Везде. Ладно, все. Сейчас генерал, как обычно, речь толкнет. Слушай.

Действительно, взобравшись на трибуну, граф Жмахо обтер кружевным платком вспотевший лоб и сказал:

— Соратники! В это трудное для нас время, когда прогрессивное человечество напрягает все свои силы для борьбы с инопланетными агрессорами, мы собрались здесь, чтобы испытать могучее оружие, созданное нашими учеными! Под руководством Великого Координатора Вильгельма Третьего, доблестные войска Объединенных Коалиций уже нанесли врагу поражение и захватили систему Тамерун. Победа близка, но война еще не закончена, нет! Враг хитер и коварен, его агенты действуют на фабриках и заводах, в штабах и военных округах, в больницах и библиотеках! Будьте бдительны!

— Опять та же песня, — тоскливо подумал Серцофф. — То же самое он говорил год назад, на испытаниях гравилета…

Иван покосился на истекающие потом лица космодесантников. Бойцы искренне пытались принять заинтересованный вид, но получалось у них не очень.

— … дабы сохранить режим секретности, любая запись информации на мультимедийные носители запрещена. Все данные будут зафиксированы только на бумаге, — генеральский голос, усиленный динамиками, разносился по пустыне на несколько километров вокруг. — Согласно протоколу № 2987 от 2 ноября 2134 года утвержденного директором ГКУ, испытание считается успешным по совершении трех выстрелов из пушки.

— Ну, это мы и без тебя знали, — Серцофф посмотрел на уже высоко поднявшиеся солнца и поправил висевший на шее лазерный дальномер.

— Начинайте! — генерал лихо отхлебнул коньяка из поднесенной официантом рюмки.

Десантники расступились, и глазам высокой комиссии предстала трансфинитная пушка. На песке лежали задняя стенка от боевой машины пехоты, полуметровой длины труба из стекловолокна, несколько деталей от гравибластеров и два меледеновых стержня. Все это было выкрашено в жизнерадостный серо-зеленый цвет. Чуть поодаль стоял черный пластиковый мешок.

— Собираем! — скомандовал Серцофф.

Через пару минут трансфинитная пушка была готова.

Когда-то давно студента Жмахо за неуспеваемость выгнали со второго курса Московского