В. Ражников

ДИАЛОГИ О МУЗЫКАЛЬНОЙ ПЕДАГОГИКЕ

Москва «Музыка»

1989

ББК 85.31

Р 15

Издание осуществлено за счет средств автора

ISBN 5-7140-0307-1

©В. Г. Ражников, 1989 г.

ПЕРЕД ПОИСКОМ

Посвящается Елене Косаткиной и Рудольфу Шейнину

”Чрезвычайно опасно, — говорил академик Д. С. Лихачев, — что естественные науки опережают в своем развитии гуманитарные. Люди начинают отставать в области художественного творчества. <...> Между тем гуманитарные науки и искусства формируют нравственный мир каждого отдельного человека и всего общества в целом”^[1].

Музыкальная педагогика относится к гуманитарной области и наукой только еще становится. Испытывая жгучий интерес к всякому доказательному методу, она обращается к социологии, физиологии, философии и психологии. И более всего могла бы помочь ей музыкальная психология, когда была бы сама зрелой областью исследования. Но и музыкальная психология еще молода, а потому — не вполне наука.

А время не ждет. Каждый выпуск студентов музыкального учебного заведения более говорит о потерях, нежели о расцвете культуры. Музыканты все еще стремятся стать безупречными специалистами и все меньше среди них художников-просветителей, способных взять на себя заботу о музыкальном воспитании народа. Постепенно девальвируется и сам смысл формирования музыканта-художника. Нам все более достаточно одного профессионализма. За личность и ее судьбу в музыке никто уж не ручается.

Но ведь только личности, нравственной, духовной личности дано спасти музыку. Что ж может сделать для нее музыкальная педагогика, слитая с психологией?..

Эта книга — свободное размышление по поводу исследований в области музыкальной психологии и педагогики. Наверное, именно такой подход имеет шанс на внимание практика.

Все предлагаемые читателю идеи неоднократно проверялись в специально организованных опытах. Но можно ли окончательно доверять опыту, когда исследуется человек?! Нет, конечно. Ибо поставленный в ситуацию испытания, он может закапризничать и, отвечая экспериментатору ”правильно”, внутренне думать совсем о другом. И тогда результат, полученный нами, предстанет искаженной картиной, если не вообще — артефактом...

Эта книга написана после многократного обсуждения идей и гипотез с педагогами музыкальных школ, училищ и консерваторий. Всегда возникали вопросы. Однако в рамках занятий по Повышению квалификации, на лекциях среди своих коллег или на семинарах по моделированию педагогического воздействия вопросы, как правило, задаются не вполне свободно и потому - неточно.

Вопросы потребовали осмысления. Но собеседник определился. И читателю предлагаются диалоги. Пусть они не вполне диалогичны, ибо в них чаще всего превалирует развернутый ответ, а не сжатый вопрос. Тем не менее проблемы подняты и предпринято исследование. Среди прочих рассматриваются и такие вопросы деятельности музыканта-педагога, которые принадлежат будущему и потому теперь редко возникают.

Может показаться, что в книге слишком много отступлений от музыкальной тематики. Но как иначе? Музыкальная педагогика тесно) связана с психологией, и не только с музыкальной, но и с общей. Значит, объяснений не миновать. Музыкальная педагогика связана с общей, а та — не имеет своего предмета как наука, и потому для аргументов требуются философские извлечения и содержательные высказывания деятелей гуманитарной практики.

Область музыкальной педагогики весьма широка, и это неизбежно, и без этого ей не решить свою задачу — сформировать музыканта-художника. Похоже, однако, что широкие воспитательные возможности музыкальной педагогики не используются, не включаются в живой процесс постижения музыки, ибо катастрофически падает уровень художественности, личной ответственности в сфере музыкального искусства.

...И мы делаем попытку разобраться в этом явлении...

СРАЗУ ОБО ВСЕМ

Когда мы читаем книги больших музыкантов — Ф. Бузони, Г. Бюлова, Г. Нейгауза, В. Фуртвенглера, Г. Пятигорского, С. Фейнберга и многих других — мы поддаемся эффекту недостижимости и склонны думать, что там все-таки речь идет о другой музыке, а не о той, которой касались мы. Высота и глубина ее все-таки другие, чем те ”измерения”, с которыми мы имеем дело в скромной музыкальной школе, в училище или даже в провинциальной консерватории. Эта музыка, воссозданная великими артистами-исполнителями, так близка к мере совершенства, к идеалу. Там речь всегда идет о крупных, поднятых ими на высшую ступень музыкальных сочинениях, которые едва ли возможно постичь через обучение, равно как и для их убедительного прочтения, порождающего торжество и радость в сердцах слушателей, мало даже так называемых музыкальных способностей. Там, видимо, проявляется масштабная личность, наделенная особой миссией, связанной с человеческим духом. И это — обогащение музыки сверху, через дар. Ведь одаренность таких музыкантов никогда не вызывала сомнения, и заслуга педагогики здесь скромная, минимальная — не испортить!

Мы не знаем природы человеческого гения. Произрастание горных вершин было скрыто от наших глаз. Мы научились глядеть вокруг: осмотрелись и видим, что горы есть.

— Но ведь существование гор не отменяет предгорий, холмов и других молодых горообразований, чей рост, видимо, продолжается; их век исторически ближе к нам. Но музыканты, дарование которых не столь явно, а личность еще не готова транслировать слушателям мировую культуру, -эти музыканты больше зависят от педагогики, от продуктивных форм воздействия. Может быть, так же, как дитя, только родившись, биологически зависит от матери и в определенном смысле составляет с ней одно целое.

- Да, это движение снизу. Это созревание, происходящее на наших глазах. Вырастание таланта, развитие мастерства через уважительное и непременное обращение к могучему опыту, через его анализ. Это - развитие души и ее движение навстречу духу, то есть к высочайшим образцам человеческой культуры. Но надо отдавать себе отчет, что уникальный опыт едва ли можно обобщить...

Вопрос: А с чего все началось? Разве правильно и справедливо говорить о ”другой музыке"? Ведь гении, мастера и школяры играют одни и те же ноты...

Ответ: Мы часто имеем дело с халатными, а то и с преступными методами и установками. Воздвигнуты целые бюрократические педагогические системы, подгоняемые горячкой планов, лауреатоманией, чиновничьей