учительницу.

– Идём, – скомандовал он.

Лиля немного замялась. Закусив губу, она стала смотреть на брата, не решаясь сказать ему причину своей тревожности.

– Ну шевелись, Лиль! – громче, чем хотел, сказал Лео. И тут же затаился, не услышала ли его бабушка?

– Мне мама и папа сказали не соглашаться, – запинаясь, прошептала Лиля.

– Что?

– Ну они мне сейчас приснились. Будто стоят на дороге, к дому не подходят, боятся чего-то. Я кричу, чтобы они в гости зашли, а они только и повторяют, как заколдованные: «Не соглашайся. И брату передай».

Лео с трудом проглотил подступивший к горлу ком. Страх пополз по нему, словно маленький паучок. Он почувствовал, как он перебирает мохнатыми лапками по его коже, заползает за штанину, поднимается вверх по ноге, перебирается на спину, неприятно щекочет шею и добирается до уха. Или рта, или глаза. Без разницы как, но паук страха проникает внутрь. И растёт, расширяется, заменяет собой все внутренности.

Лео передёрнулся. Посмотрел на сестру. Вот отчего ему стало страшно. Оттого, что он чувствовал, как некогда сильная и неустрашимая сестра понемногу сдается. Она начала расклеиваться. Если так продолжится, он останется совсем один.

5.

– Фу, воняет здесь! – зажав нос, простонала Лиля.

Они стояли у двери подвала и пытались безуспешно попасть внутрь.

– Хлоркой воняет или лекарством каким-то… – снова капризно протянула Лиля. – Аж глаза слезятся!

– Это формалин. В больницах всегда так пахнет.

– Скажи ещё, что у неё там хирургический кабинет. Как в фильмах ужасов.

– Нет, все бесполезно. Ключ нужен, – не слушая сестру, сказал Лео.

Лиля призадумалась. Чем дольше они будут собирать доказательства недееспособности бабушки, тем дольше придется жить здесь и ходить в новую школу. Она смертельно хотела домой. Хотела в свою квартиру, где они счастливо жили с родителями. Хотела забрать домой Куки, любимого мопса, которого пришлось отдать соседям, потому что бабушка отказалась брать собаку к себе. Хотела к своим друзьям. Она хотела в свою старую жизнь.

– В доме тоже есть проход в подвал, может, попробовать там?

– Нет, она услышит.

– Тогда подсади меня, я попробую влезть в то окно.

Она указала на маленькую квадратную форточку. С равным успехом она могла как пробраться через нее в заветный подвал, так и застрять там.

– Ладно, – нехотя согласился Лео.

Он присел, а сестра наступила ему на колено, как на ступеньку. Получилось дотянуться до форточки, та была приоткрыта, бабушка будто выветривала этот запах из помещения.

– Ну как?

– Подтолкни, что застыл?

Лео пробубнил что-то и приподнял сестру. Та живо вскарабкалась наверх и уже через несколько секунд оказалась на другой стороне. Лео услышал глухой стук, с которым Лиля спрыгнула на бетонный пол.

– Что там? Сможешь открыть мне?

Лео увидел, как в форточке тускло замелькал свет от фонарика сестры. Услышал ее шаги, легкий лязг двери.

– Вот блин, внутри без ключа тоже не открыть.

– Ты что-то видишь?

– Пока только лестницу.

– Попробуй открыть мне дверь из дома.

– Нет, лучше я сама всё тут осмотрю, а ты на шухере стой.

– Уверена?

Вместо ответа Лео услышал спускающиеся шаги. Он запрокинул голову посмотреть, не загорелся ли в каком-нибудь окне свет. Но бабушкин черный дом спал. Он надеялся, что и она вместе с ним. Что случится, если она обнаружит их здесь? Головой он понимал, что, скорее всего, ничего смертельного. Но чутье подсказывало ему: «Если что – беги со всех ног».

Ему начало казаться, что прошло слишком много времени. Лео начал волноваться за сестру. Он уже задумал позвонить ей, как телефон резко завибрировал в руке. В ночной тишине этот звук получился оглушающим. Лео вздрогнул от неожиданности и ответил.

– Лео, – опередив его, шепнула сестра. – Мне страшно! Лео, у нее тут морг! Морг, представляешь?!

– Что? Ты уверена?

– Тут морозильные камеры, столы, приборы всякие. И воняет формалином твоим!

– Выбирайся оттуда, слышишь?

– Сначала сниму всё. Ой…

– Что? Что там?

Лиля отвела телефон от уха, Лео услышал шуршащие помехи и тяжелое дыхание сестры. «Кто здесь?» – спросила она в пустоту. Послышался протяжный скрип. Лео услышал истошный визг сестры. Он забарабанил по двери, не боясь разбудить весь район.

– Лиля! Что с тобой? Кто там?! Выбирайся оттуда! Лиля!

Снизу до него приглушено доносилась суетливая беготня. Он безрезультатно кричал сестру и судорожно соображал, что ему делать.

«Бабушка! Нужно разбудить ее и попросить открыть дверь!»

Он сорвался с места и побежал в сторону парадного входа, как заметил краем глаза белую фигуру на подъездной дорожке. Нина Игоревна стояла напротив окна в их комнату и, задрав голову, улыбалась от уха до уха. Лео запнулся и кубарем повалился на лужайку. Опавшие листья зашуршали под ним. Нина Игоревна повернула голову к нему, продолжая улыбаться.

– Сделал домашнее задание? – пропела она.

Сердце вырывалось из груди, горло жгло от сдерживаемого крика. Запинаясь, парень добежал до входа и забежал внутрь. Захлопнув дверь, он отдышался и выглянул за край занавески. Учительница стояла на прежнем месте и смотрела прямо на него, словно стены дома для нее были прозрачными. Внутри суета в подвале чувствовалась отчетливее. Лиля снова закричала.

К черту, он сам попробует помочь ей.

6.

Лео включил фонарик на телефоне и бросился к двери подвала. С ужасом и удивлением понял, что она приоткрыта.

– Лиля? Ты здесь?

Как только он оказался на лестнице, в подвале все стихло. В нос ударил едкий запах. Глаза заслезились. Почти ничего не видя, он наощупь добрался до низа. Еще раз позвал сестру.

Внезапно вспыхнувший холодный свет причинил глазам боль. Он зажмурился, подождал немного и попытался разглядеть подвал.

Лиля оказалась права. Помещение и правда напоминала то ли хирургический кабинет. То ли морг. В центре стояли два продолговатых стола из хирургической стали. Вдоль стен тянулись стеллажи с непонятными колбами и канистрами с едко пахнущими растворами. У дальней стены располагался холодильный шкаф на шесть мест. У уличного входа лежали уже пустые деревянные ящики. По спине пробежал холодок.

– Лиля, ты где? – тихо произнес он, пятясь обратно к лестнице.

Вдруг ему на лечи легли ледяные руки. Он подпрыгнул и отскочил в сторону. Перед ним вырос строгий силуэт бабушки Анфисы. На ней была черная сорочка в пол и белая шаль. Редкие седые волосы лежали на плечах. Губы были сердито поджаты, но бледно-серые глаза ничего не выражали.

– Леонид, объяснись, что здесь происходит, – сухо потребовала она.

«Удирай со всех ног, беги!» – пульсировало в голове. Он почти послушался совета внутреннего