или перенеси они внезапную неизлечимую болезнь. Вот почему было принято решение о продлении у них стандартного жизненного цикла в сто пятьдесят лет — именно столько может в среднем существовать на планете коренной житель. Двенадцать семей стали усиленно заменять стареющие органы, подвергаться многочисленным видам терапии, чтобы мозг функционировал стандартно, и возрастной барьер был преодолен, а протяженность жизни увеличена примерно вдвое. Таким образом, нынешние представители Совета Двенадцати только внешне смотрятся относительно молодыми — на деле это такие старперы, что нам с тобой и не снилось.

— Дед не выглядел на видео молодым, — возразила я, вспоминая его седые волосы и живые голубые глаза. Почему — то по — другому назвать Августа Лея у меня не поворачивался язык.

— Мой папа — это вообще отдельная тема для разговора, — понимающе улыбнулась Мария. — Не будь он таким, какой есть, никогда бы не случилось ни меня, ни моего бегства и счастливого рождения дочери. Что касается остальных, то их постигло проклятье бессмертия: они перестали быть способными воспроизводить себе подобных спустя какой — то промежуток времени после изменения генной структуры. И выход из положения был найден почти сразу: искусственное оплодотворение, развитие зародышей вне чрева матери, организм которой просто не смог бы его выносить в положенный срок, и, как следствие, увеличение срока «беременности» в связи с априорной перестройкой будущего организма с девяти до одиннадцати месяцев. Вскоре новость о безболезненном родоразрешении просочилась в массы, и женская часть общества взбунтовалась: они так же, как и члены двенадцати семей, захотели сохранять свои фигуры и молодость, при этом получая здоровых детей из пробирки. В общем…все, кого ты сейчас видишь, пришли в наш мир неестественным путем. Если бы не помощь твоего деда, я и сама никогда бы не стала на Земле нормальной матерью.

Смутно верилось в факт именно счастливого рождения. Да, по сравнению с теми же Диорном и Артурчиком и, чего уж там, Преображенским до кучи, Мария вела себя намного более раскованно, но она все еще оставалась для меня одним из роботов. И все же слушать ее было на удивление приятно и познавательно.

— Но мы отвлеклись от разговора, — напомнили мне о том, с чего, собственно, наш диалог в отсутствие Преображенского и начался, и я поспешно кивнула, призывая ее продолжить. Поскольку история ее появления вместе с Сашем обещала быть действительно интересной.

Мелкий шестилетний паразит просчитал все. И даже примерную область приземления корабля Марии на поверхность планеты Земля — а к тому времени любой уважающий себя лейнианский ребенок знал, что в Солнечной системе обитаемых спутников звезды всего два, и находятся они в противоположных концах эллиптической относительно Гелиоса орбиты. А когда началась активная фаза по сближению цивилизаций — как раз около десяти лет назад — он прибыл на Землю в составе первой исследовательской экспедиции по выявлению скрытых особенностей землян. Тогда — то и началась его головокружительная карьера…

— То, что он попал в ту же государственную контору, что и ты — это гениальная случайность и величайшее в мире совпадение, Лей, — с нескрываемым восхищением в голосе проговорила Мария. — После таких вещей я начинаю по — настоящему верить в ваш Божий промысел. Но именно тогда в его сознании и произошел первый раскол.

— Раскол? — заинтересовалась я. Я ведь тоже что — то такое чувствовала…

— У него было задание: проверять всех землян, оказавшихся в пределах досягаемости, на предмет наличия в них дополнительного сознания. Но сам он, по собственной инициативе, к тому времени уже несколько лет занимался моими поисками в обход основной задачи.

— Блондинка из «Сияния»… — пробормотала я. — Он сказал, что они давно сотрудничают…

— Что? — переспросила Мария, но я замахала рукой, призывая ее не останавливаться. В голове постепенно начинала складываться картина человека по имени Александр Преображенский.

— Мелочи. Я слушаю.

— Когда он увидел тебя и твое личное дело, то сразу догадался, что ты не простая работница филиала крупного государственного объединения. Ты себя выдала на собеседовании — глаза засияли.

— Я думала, это выражение образное такое было, — смутилась я. — У Преображенского тогда такое лицо было, словно он на добычу нарвался. Я еще заметила, что он ведет себя схожим образом.

— А у тебя действительно по краям радужки показалось небольшое свечение, — триумф так и светился у Марии на лице. — Он, конечно, подумал, что ты полукровка, и был уверен в этом почти до самого последнего момента, но покоя не давало одно обстоятельство…

— Какое? — естественно, уточнила я.

— Ты на него влияла — неосознанно, но все же, — улыбнулась женщина. — А полукровки на чистокровных никогда покушаться не могли.

— И много у вас…смешанных отношений с землянами было? — не выдержала и спросила я.

— Достаточно, — вздохнула Мария. — Чтобы в итоге считать детей от таких отношений вторым сортом.

Я поморщилась: опять это инопланетное превосходство вылезло… а на деле — то выходило, что они просто роботы без души.

— Но он так и не был до конца уверен в том, кто именно из лейнианцев является твоим предком.

— Он сказал, что у меня очень необычное имя…

— Верно, — с гордостью улыбнулась Мария. — Мой мальчик! Так что когда его поиски, наконец, увенчались успехом, тебя уже готовили к рекреационной камере. К сожалению, Сашик управленец, он не представляет, какие последствия может иметь долгое раздельное существование двух частичек нашего сознания. Едва он сообщил о том, что тебя положат в камеру, мы сорвались к месту нахождения «Орайона». Как оказалось, корабля к тому времени уже не было…так что мы немного задержались, мелкая. Прости меня за это.

— Ты все время просишь прощения, — раздраженно заметила я. — А сама при этом открыла счет в банке на мое имя и, я больше чем уверена, регулярно узнавала о новостях в моей жизни. К чему вся эта конспирация была?

— Двух лейнианок обнаружить гораздо легче, чем одну. К сожалению, даже в нынешней ситуации я не смогла тебя уберечь от того, что предстоит испытать на Лей. Они будут исследовать тебя, как самое диковинное в мире сокровище, ведь ты — первый ребенок, появившийся от представителей двух ведущих семей за последние пятьсот лет.

— Я сейчас себя ископаемым почувствовала.

— Прости, мелкая… — она снова повернулась к окну.

— Ну а для чего все это было? — пропуская мимо ушей очередное извинение, попыталась достучаться до истины я. — Зачем ты вообще планету