два ключа стучали друг о друга на ее шее.

— Живо слезай оттуда, пока не прикончил себя! 

— Это отличная цепь! – прокричал Колл, забираясь все выше. – Ты должна гордиться!

— Будь она проклята! – завопила на него Рин, чуть не подпрыгивая и тряся кулаком, а потом умоляюще посмотрела на Скару. – Моя королева, можете приказать ему спуститься?

— Могу. – Скара смотрела, как он забирается на вершину фермы, где пересекались две большие балки, и вспоминала слова, которые Мать Кира говорила ей на этой самой земле. – Но секрет сохранения власти в том, чтобы отдавать лишь те приказы, которые точно будут исполнены.

— Все стыки выглядят неплохо! – Колл радостно хлопнул по гладкому месту соединения двух стропил. – Твои новые болты отлично держат, Рин!

— Я прикручу ими твои чертовы ноги к земле, когда спустишься!

— А как тогда я покрою резьбой балки крыши? – крикнул он, проводя пальцами по бледному дереву. – Что вы себе представляли, моя королева? Драконов?

— Черных псов! – крикнула она, положив руку на плечо Синего Дженнера. – Как старая носовая фигура корабля, который увез меня в безопасное место, провел через бурю и снова привез домой! 

Синий Дженнер накрыл ее руку своей и похлопал. В это время группа клириков собралась у основания фермы и забормотала мольбы Той Кто Придает Форму Дереву, Тому Кто Дает Приют и Той Кто Поднимает Камни, чтобы новый замок никогда не упал.

Колл схватил одну из висевших веревок и спустился. 

— Значит, черные псы!

— Почему я не вышла замуж за проклятого фермера? – проворчала Рин, почесывая ногтями голову.

Колл спрыгнул и легко зашагал к ним.

— Не смогла найти такого, который бы тебя взял?

— Сколько таких штук нужно? – спросила Мать Оуд, глядя на высокую стропильную ферму.

— Пятнадцать составят каркас, – сказал Колл, глядя наверх и резкими движениями пальцев изображая в воздухе балки. Боги знают, как ему это удавалось, но он передал некое ощущение законченного здания, с огромными балками наверху и громадным пространством, которое они будут окружать. И Скара поняла, что сама улыбается, представив теплый сумрак внутри, эхо голосов скальдов, намасленные волосы женщин и отполированные пряжки мужчин, блестящие в свете огромной костровой чаши, как это было во времена ее деда.

Мать Оуд тихо присвистнула, оценив пустоту впереди.

— Придется немало подождать.

— Понадобилось двадцать восемь лет, чтобы построить Лес, – сказала Скара.

— Я надеюсь закончить чуть-чуть быстрее, моя королева. – Колл выдохнул облачко пара, гордо глядя на уже проделанную работу. – Но все сто́ящее всегда строится небыстро.

— Мать Война бьет, как молния, – сказала Мать Оуд. – Отец Мир растет, как молодое деревце, и требует такого же ухода.

— Йельтофт растет скорее как грибы. – Синий Дженнер смотрел со ступенек на город. – Просыпаешься утром после дождя, а тут и они.

Так и было, новый город возникал на пепле старого, и контуры новых прекрасных домов прорастали по всей ширине прямых улиц, которые проложила Мать Оуд между площадкой для замка и морем. Постоянный хор пил, молотков и криков каменщиков не смолкал от рассвета до заката.

Каждый день прибывало все больше людей. Некоторые из них жили раньше в Йельтофте и сбежали от пожара, но были среди них и гетландцы, и юты, и инглинги, и нижеземцы. Люди со всего Расшатанного моря, потерявшие на войне свои прежние жизни. Люди, желавшие начать все с нуля, и слышавшие, что у королевы Скары есть честное серебро за честную работу.

— Часть того, что сжег Светлый Иллинг, уже никогда не восстановить, – пробормотала Мать Оуд.

— Тогда мы должны вспоминать об этом с нежностью и ждать новых достижений. Тяжело что-то терять. – Скара повернулась обратно к высокой стропильной ферме. – Но так у нас появляется шанс сделать что-то лучше.

Колл рассказывал о своих планах, размашисто жестикулируя, а Рин смотрела, скрестив руки и скептически выгнув бровь.

— Надеюсь поднять и связать пять штук до наступления зимы. Остальные подождут до весны. Хотя сначала мне еще надо отправиться в холмы и выбрать деревья. – Он невинно почесал затылок, бочком подбираясь ближе. – Может, и моя жена отправится со мной, чтобы согреть меня, когда пойдет снег?

— Там снега падает в три человеческих роста! Мы застрянем до весны.

— Именно, – сказал он, подцепив золотой эльфийский браслет на ее запястье и мягко притягивая ее руку.

— Ты спятил.

— Просто пытаюсь быть лучшим человеком из тех, кем могу быть. – Он приподнял ее цепочку и ловко поднырнул, так что та оказалась у них обоих на плечах. – Просто пытаюсь стоять в свете.

Она засмеялась, когда он обвил ее руками и крепко обнял, переминаясь с ноги на ногу. И вскоре они уже бесстыдно целовались, закрыв глаза, его пальцы запутались в ее волосах, а она держала руку под его подбородком, их челюсти яростно шевелились. Можно было и не смотреть, их поцелуи были слышны за несколько шагов, и некоторые ожидающие работники побросали инструменты и пошли прочь, качая головами.

Мать Оуд закатила глаза.

— От этих кузнеца и плотника одни убытки.

— У всех нас свои слабости. – Скара была рада за них, но от их вида загрустила. Она отвернулась, уставилась на море и поняла, что думает о Рэйте.

К этому времени, если только Южный Ветер не застрял во льдах, Рэйт уже греб по длинной Запретной. Она надеялась, что он был счастлив, но Рэйт всегда казался ей человеком, которому счастье дается нелегко. В этом они всегда были похожи, если уж не похожи во всем остальном. Она подумала о его лице, о сильно нахмуренном лбе, о сурово сжатых губах. Подумала о его тепле рядом с собой. Интересно, вспомнил ли он хоть раз о ней. Интересно…

— Прилетел орел от Праотца Ярви, – сказала Мать Оуд.

Скара встряхнулась. Нельзя тратить время на фантазии. 

— Хорошие новости? 

— У ванстеров новый король. Мать Скаер организовала состязание поединком, и этот человек победил всех воинов. Его зовут Ёрн-гил-Баран. 

Дженнер почесал редкие волосы.

— Никогда не слышал.

— Он вождь клана с дальнего севера, где снега никогда не тают, и они зовут его Бараном, потому что он ломает людей головой.

Скара надула щеки. 

— Очаровательно.

— Он называет себя величайшим воином, какого только видело Расшатанное море, и грозится убить любого, кто осмелится бросить ему вызов.

— Мне восемнадцать лет от роду, и уже вся моя жизнь наполнена бахвальством воинов. 

— Говорят, он мешает кровь с пивом и делает цепь из костяшек пальцев врагов.

Синий Дженнер подмигнул Скаре.

— Похоже, неплохой образчик в