“Молот”. Дом понимал, что парень сейчас скажет про то, что в прошлый раз наступление червей сдержал именно “Молот Зари”. О таком никому не надо было напоминать, а уж в особенности Маркусу. — «Смысл оставлять для них уже готовые туннели?»

— «Но даже если они доберутся до основной ветки канализации, то им придётся выкапывать себе путь через десятикилометровый засор из людского говна», — вмешался Розесей. — «Что не может не радовать».

— «Ну, я ради такого даже ещё раз могу сходить посрать», — ответила Кастилла. — «А то на пару раз хватит».

— «Да-да, сри ради победы, Чарли. КОГ рассчитывает, что каждый мужчина в армии выполнит свой долг. Ну, и женщина тоже. Только не сидите там часами, ладно? Вообще, почему, блин, женщины так долго сидят в туалете?»

— «Медитируем», — ответила Кастилла. — «Или уравнения в уме считаем. Тай, ты что, тоже в медитацию впал?»

Островитянин так и стоял у двери, уставившись наружу с характерным выражением лица, изогнув губы в загадочной полуулыбке, говорившей о его душевном покое. Да, это было именно это состояние, которому Дом так завидовал. Как вообще можно было сохранять подобное спокойствие в мире, который летел сейчас ко всем чертям? Но, казалось, такие вещи вовсе не волнуют Тая, который медленно повернул голову к сидевшим в пассажирском отсеке.

— «Я общался со своими предками», — ответил он.

— «Не рановато ли?»

— «Вовсе не обязательно присоединяться к ним, чтобы почерпнуть их мудрости».

— «Ну, это радует. И какие от них предложения поступили?»

Тай склонил голову набок. Дом никогда до конца не был уверен, говорил ли островитянин правду, или же просто подшучивал над ними. Как говаривал Пад Салтон, “подколы кидал”. Хотя, казалось, к Кастилле Тай испытывает искреннюю симпатию, от чего губы его растянулись в настоящей лёгкой улыбке.

— «Они научили меня тому, что лучшее оружие — это инстинкт выживания».

— «Нет, лучшее оружие — это пулемёт с патронной лентой девять метров длиной», — вмешался Розесей, меняя курс. На несколько мгновений пейзаж перед глазами Дома сменился на бескрайнее голубое небо. Эта его часть была чиста от дыма, что придавало ощущение того, что всё в порядке, и нет никакой войны. — «Так что давай, садись поближе к нему, Чарли».

Кастилла вновь принялась жевать. Может, это была не жвачка, а кусочек вяленого мяса. Пока вертолёт шёл зигзагами, чтобы не быть лёгкой целью для противника, на фоне заполненного дымом горизонта пронёсся чёрный силуэт другого вертолёта.

— «“КВ-Восемь-Ноль” всем постам, черви пошли в наступление», — вышла на связь Гилл Геттнер. По количеству часов налёта с ней не мог сравниться ни один пилот “Королевского Ворона” в армии, и большую часть своего свободного времени она возилась со своим вертолётом, будто бы не могла уже жить без него. — «Колонна из почти что сорока трутней движется на северо-восток, сейчас они приблизительно в пяти километрах от нагорья».

— «Геттнер, на связи “Девять-Шесть”. Мы сейчас летим на юг от Шенко-Фоллз повидаться с подрывниками. А у тебя как сегодня дела, мой прелестный цветок?»

— «“Девять-Шесть”, помощь нужна, или сами без мамочки справитесь?»

— «Мы за ними присмотрим. Я маякну тебе, если будут проблемы. “Девять-Шесть”, конец связи», — Розесей развернул вертолёт обратно в Шенко-Фоллз. — «Чарли, как думаешь, у меня есть шанс с ней замутить?»

— «Лейтенант, она тебя порвёт на лоскуты, а потом ими жопу себе подотрёт».

— «О, хорошо, я люблю дерзких девчонок».

— «Эта сразу к твоему убийству перейдёт».

— «Ну, это уже мелочи», — ответил Розесей. Вся эта беседа шла по радиосвязи, поэтому Дом слышал всё через наушник рации, несмотря на то, что не очень-то и горел желанием. — «Так… “Девять-Шесть” вызывает “Красный-Три”. К вам двигаются черви. Народ, пора паковать инструменты и уходить оттуда».

— «“Девять-Шесть”, на связи “Красный-Три”. Мы сюда не на прогулку приехали. Надо работу доделать», — ответил инженер. Дом еле расслышал его слова сквозь треск помех в наушнике.

Маркус по-прежнему не сводил глаз с земли, пока вертолёт облетел нагорье, разделяющее жизнь и смерть. Когда Прескотт дал залп из “Молота Зари” по городам Сэры, спастись от гибели в огне можно было лишь на плоскогорье. Порой Дом вновь переживал тот день в своих ночных кошмарах, вспоминая, как пробирался сквозь толпу лихорадочно несущихся беженцев, которые пытались попасть в это единственное убежище после того, как Прескотт дал всем остальным жителям Сэры три дня на то, чтобы добраться до гранитного плоскогорья, или же распрощаться с жизнью. На протяжении всех этих лет Дом не понимал, стоит ли ему испытывать ужас от такого поступка, или же облегчение. Да, миллиарды людей погибли, а само человечество раскололось пополам. Теперь остались лишь те, кто дал залп из “Молота”, и те бедняги, которых записали в сопутствующий урон. Но теперь же Дом понял, что Прескотт успешно вышел из ситуации, где перед ним встал выбор: либо всё станет плохо, либо ещё хуже. Он выиграл для небольшой группы людей ещё девять лет. Через несколько недель черви полностью захватят территории КОГ, но если бы Прескотт тогда не принял одно из своих жёстких решений, в чём он был мастер, сейчас никого из тех, кто оспаривал его решение, уже бы не было в живых.

К тому же, он и свою шкуру спасал. Гранитная плита, которую Прескотт использовал в качестве удобного предлога для оправдания своих поступков, сдерживала натиск червей куда дольше, чем предполагал Дом. Но теперь его не покидало чувство, что они сейчас вернулись к тому же, с чего и начали: целые армии червей всё ещё никуда не делась, Эфира снова была в осаде, и людям по-прежнему было некуда бежать.

— «“Красный-Три”, черви всего в нескольких километрах от вас, так что уходите с позиций», — сказал Розесей. — «Это не рекомендация, а приказ».

— «“КВ-Девять-Шесть”, на связи капитан Шоу. Вы меня, видимо, не расслышали, лейтенант. Нам осталось подорвать ещё два заряда, а также залить бетон в паре мест. Мы тут ещё не закончили».

Но Розесей вовсе не испугался разницы в званиях, продолжив гнуть своё.

— «Сэр, бросайте всю вашу технику и выступайте к точке эвакуации», — повторил он.

— «Если мы не перекроем этот участок канализации, то преподнесём червям половину Эфиры как на блюдечке. “Красный-Три”, конец связи».

Радио умолкло. Дом услышал, как Розесей отключил свой микрофон, вероятно, потому что сейчас крыл трёхэтажным матом тупых инженеров, которые сами на рожон лезут. Маркус подошёл к люку, ведущему в кабину, сунув голову внутрь.

— «Высади нас там, и, мы их оттуда силком