улыбке: - Душа воспряла? Гмм... - Лицо покраснело. - Не подумай, это не намек на Бальтро.

Путь к Рыбному Кругу показал, что эля выпито слишком много. Он видел прямые линии, но следовал им с трудом. У Круга мир совсем закружился; если закрыть глаза, казалось, он падает в бездонный тоннель. А где-то в глубинах поджидала Сабли - всегда говорила, что пройдет следом даже во врата Худа, если он оставит ее с долгами. Эмансипор почти слышал ее шаги за спиной, слышал, как она отвешивает затрещины демонам. Тихо выругавшись, он поклялся не закрывать глаз. - Не могу помереть. Да это же просто выпивка. Не смерть, не падение... еще нет... мужчине нужна работа, нужна монета, он человек ответственный...

Солнце почти село, опустошая Круг - сидельцы и починщики сетей запирали лавки, голуби и чайки невозбранно прыгали по кучам дневного мусора. Даже Эмансипор, схватившийся за стену у входа на площадку, смог ощутить нервозную суету рыботорговцев - темнота в Скорбном Молле стала новым воплощением ужаса и никто не желал оказаться в ползущих тенях. Он удивился отсутствию страха в себе самом. Смелость эля, наверно; да, и еще непонятное убеждение, что тропа Худа уже прошла слишком близко от пути его жизни и теперь ничего плохого не случится. - Конечно, - пробормотал он, - найдя новую работу, я всё обнулю. Да, и еще не закрывать глаза.

Стражник заметил, как Эмансипор шатается и качается, подбираясь к столбу объявлений в середине круга, подле источника Бёрн, где похожая на бороду струйка солоноватой воды вяло шлепала по усыпанной перьями поверхности прудика. Эмансипор пренебрежительно махнул рукой на каменнолицего блюстителя. - Я в безопасности! - заорал он. - Глашатай Худа! Это я, хе-хе! - И нахмурился, видя, что тот торопливо делает охраняющий от зла жест и пятится. - Шутка! - крикнул Эмансипор. - С Худом худо... то есть я присягнул Сестрам! Здравие и Болезнь вершат мою пучесть... то есть участь... назад, приятель! Шутка!

Эмансипор перешел на бормотание. Потом огляделся. Он был в одиночестве. Ни души вокруг - все сбежали на редкость быстро. Старик пожал плечами и повернулся к пропитанному дегтем шесту.

Объявление на хорошей льняной бумаге, единственное, прибитое на высоте груди. Эмансипор хмыкнул. - Роскошная бумажка. Дивлюсь, что так долго протянула. - И тут он заметил знак чар, нанесенный блеклыми чернилами в правом уголке. Не малое заклинание - чирьи на всю семью того, кто по глупости украдет объявление; ни даже что-то более зловредное, импотенция или облысение - нет, в кружке чар был искусно нарисованный череп. - Борода Бёрн, - прошептал Эмансипор. - Смерть. Такая бумажка шест переживет.

Он неровно подошел ближе, читая слова. Все здесь выдавало нанятого писца, причем хорошего. Трезвый, он постарался бы обдумать детали. Пьяный - быстро понял, что думать слишком трудно. Он понимал, что стал неосмотрительным, но перспектива предстать перед Сабли без мантии новой работы... нет, лучше испытать любой шанс.

Опершись о шест одной рукой, он склонился, прищурился. К счастью, объявление было коротким.

Требуется лакей. Полная занятость. Путешествия.

Жалованье будет определено в соответствии с умениями. Обращаться в Отель Печальника.

- Печальника... всего квартал отсюда, - прошептал он в ночь. - И "путешествия"... клянусь капюшоном Худа, это может значить... ну, это значит то что значит, а значит... - Он ощутил, как широкая улыбка растягивает сморщенное лицо, кожу заломило от искреннего восторга. - Деньги жене, а я буду далеко. Школа для бритых крысенышей, а я уеду далеко. Хе. Хе.

Рука соскользнула с шеста; в следующий миг прояснения он обнаружил себя лежащим на мостовой и смотрящим в безоблачное ночное небо. Нос болел, хотя как-то отдаленно. Он сел и огляделся, чувствуя желание чихнуть. Площадка была пуста, если не считать полудюжину беспризорников, что глядели на него с улицы - с явным разочарованием.

- Именно так, - сказал Эмансипор, вставая на ноги. - Я получаю новую работу, прямо сейчас. - Он пошатнулся, но устоял, ощупывая куртку и бриджи извозчика - но было слишком темно, чтобы понять, в каком они состоянии. Мокрые, разумеется, как и следовало ожидать, учитывая толстую шерсть одеяния, узкого в плечах и с длинными неудобными рукавами. - Надеюсь, у них будет ливрея, - буркнул он. - Может, особой портняжной работы.

Не сразу, после безуспешного затуманенного вглядывания во все возможные проходы, он нашел путь к "Отелю Печальника". Путешествие показалось вечным, но всё же он узрел изображение плачущего человека над входом в узкую четырехэтажную гостиницу. Желтый свет качавшегося над вывеской фонаря озарял резную дверь и привратника. Солидный тесак висел на кожаном поясе; при виде приближающегося Эмансипора рука охранника опустилась на оружие.

- Проваливай, старина, - прогудел он.

Эмансипор встал в круге света, чуть покачнувшись. - Иду на встречу, - сказал он, выпрямив спину и задирая подбородок.

- Да, но не сюда.

- Лакей. Иду получать работу.

Привратник поморщился и почесал выступающий лоб. - Ненадолго, я скажу, уж такой у тебя вид и особенно запах. Слышь... - Он снова почесал лоб и ухмыльнулся. - Ну-ну, ты вовремя. Я так думаю, ведь они наверняка уже не спят. Иди и скажи писцу, он тебя проводит.

- Так и сделаю, мил-человек.

Привратник отворил дверь и Эмансипор, ступая очень осторожно, сумел проскочить, не задев боковин. Замер, когда дверь захлопнулась за спиной, моргая от яркого света шести свечей на полке напротив вешалки. Тут служат Д'рек, судя по золотой чаше на полке под свечами.

Он подошел ближе и взглянул в чашу, обнаружив массу извивающихся червей, белых с легкой розоватостью от крови какого-то невезучего животного. Эмансипор чуть не подавился, хватаясь за стену. Ощутил, как поток пенистого, горького эля находит путь обратно и - за неимением более подходящего места - выблевал в чашу.

В пене мелькали прожилки янтарной желчи; червяки задергались, словно тонули.

Попятившийся Эмансипор утер губы, а затем и края чаши. Отвернулся от стены. В воздухе висел запах какого-то стиггийского благовония, сладкого как гниющие фрукты - он надеялся, это замаскирует вонь рвоты. Эмансипор подавил очередной рвотный позыв, вздохнул размеренно и опасливо.

Голос раздался сзади, чуть справа. - Да?

Эмансипор следил, как согбенный старец - пальцы выпачканы чернилами - осторожно вышел из сумрака. Различив гостя, писец взвился, сверкая глазами: - Неужели Дальг, бык камнеголовый, совсем разум потерял? - Он ринулся в атаку, - Вон, вон! - и взмахнул руками, но тут же остановился в тревоге, ибо Эмансипор смело заявил:

- Следите за манерами, сударь! Я лишь остановился сделать