- Что я могу тебе сказать. - Пожилой мужчина в белом халате неспешно опустился на стул и положил перед собой медицинскую карту. - Пока только то, что у тебя сильное сотрясение, а остальное узнаем после того как придут результаты обследования.

  Афанасий почесал голову и опустил ладонь на лицо. Просидев так несколько секунд, он тяжело вздохнул и открыл глаза. Дневной свет из окна больно резанул, и он зажмурился.

  - И что мне теперь с этим делать, Виктор Петрович? - Голос Афанасия звучал подавлено.

  - В больницу, я так понимаю, ты не ляжешь, хотя я бы советовал. - Врач еще раз просмотрел листы с выписками и анализами. - Я дам тебе рецепт на лекарства. Некоторые из них сможешь получить в аптеке при больнице. Другие придется купить. Если с деньгами как обычно, я могу помочь. И постельный режим. Спи, как можно больше. Никакой активности. Ко мне придешь послезавтра. И забудь о боях. Как минимум на полгода.

  Афанасий посмотрел на врача из-под тяжелых бровей. Забыть о боях?! Эта фраза прозвучала, как приговор.

  - Попробую. На счет денег не беспокойтесь. У меня есть немного.

  - Вот возьми. - Доктор поставил печать на рецепте и протянул его Афанасию. - В регистратуре еще печать поставишь. - Пациент взял листок и молча положил на стол три тысячные купюры. Виктор Петрович отодвинул деньги обратно. - Забери, тебе сейчас нужнее, я запишу тебя как по экстренному обращению, не переживай. Ладно, можешь идти.

  Афанасий поднялся со стула и подошел к двери кабинета. Открыв ее он на секунду замер и повернулся назад.

  - Спасибо вам.

  Обычно он был не богат на слова и тем более на благодарности, но та толика заботы, которую он получал от этого старого хирурга вот уже несколько лет, хоть как то помогала ему держаться.

  - Потом поблагодаришь, когда на ноги тебя поставим. - Виктор Петрович чуть кивнул головой и занялся документами.

  Получив необходимые лекарства по рецепту и докупив остальные, Афанасий вышел из больницы и направился к автобусной остановке. День выдался на удивление солнечным для осени в столице. Люди, уже успевшие залезть в теплые вещи, радостно подставляли лица солнцу и наслаждались последними ясными днями. Яркие лучи плясали по лобовым стеклам проезжающих авто, разбрасывая зайчики на стены домов и заставляя Афанасия болезненно щуриться. Голова гудела, как колокол во время набата. Не смотря на то, что желудок был пуст со вчерашнего обеда, есть не хотелось абсолютно. Накинув капюшон, Афанасий сел в угол остановке. На его удачу маршрутку долго ждать не пришлось. Новенький микроавтобус ехал довольно мягко, но он все равно ощущал каждую кочку на дороге, как легкий удар по голове и считал минуты дороги до дома. Вышел он на конечной остановке, где спальные районы уже переходили в промышленные.

  Два километра пешком по старой разбитой дороге и вот он дома. Если это можно назвать домом. Ветхое двухэтажное здание, когда-то служившие времянкой для строителей завода, больше походило на фотографию результатов бомбежки. В половине окон не было стекол, дверь подъезда прогнила и еле держалась на старых петлях. Штукатурка фасада облупилась и вываливалась целыми кусками. Из подъезда несло сыростью и плесенью. Завод давно переоборудовали по склады, а вот со сносом ветхого строения пока никто не хотел связываться. Он заприметил этот дом, когда еще пацаном искал ночлег, и часто оставался в этой заброшке на ночь, когда сбегал с детдома. Афанасий поднялся на второй этаж по разбитой лестнице и вошел в свою квартиру. Внутреннее убранство его жилья резко контрастировало с самим зданием. Дешевая, но аккуратная и со вкусом подобранная мебель, большую часть из которой он нашёл на свалке и восстановил. Блестящий чистотой линолеум на полу. Воздух в квартире был пропитан тонкими ниточками чистоты и свежести, что еще сильнее чувствовалось после запахов подъезда.

  Афанасий снял куртку и аккуратно повесил. Выложив содержимое пакета на стол, он принял все нужные лекарства, сделал пару уколов и после душа отправился спать, как ему и посоветовал врач. Как он ни пытался уснуть, сон долго не шел. Он лежал в постели, подложив руки под голову и закрыв глаза. Вспомнился последний бой, или как говорят бойцы, крайний бой. На этот раз они дрались в старом здании цирка. Без ринга, на песке, который еще пах навозом. В зале за ареной, перед боем, кроме него было шестнадцать человек. Кто-то агрессивно наматывал круги по комнате, растирая лицо и уши ладонями. Кто-то молча сидел под стеной, закрыв глаза, словно медитируя. Некоторые парни растерянно озирались по сторонам, и Афанасий понимал, что они тут впервые. Обычный регламент - олимпийская система на вылет. За первый бой при проигрыше не получаешь ничего. Второй бой проиграл - тысяча на дорогу и лекарства, выиграл - идешь дальше в полуфинал. Проигрыш в полуфинале уже давал три тысячи, но и повреждений ты уже получал в два раза больше, так как уставал с каждым боем сильнее. В финале ты выходил один на один, и победитель уносил с собой двадцать тысяч, проигравший пять. Да деньги небольшие, и в том и в том случае, но прожить до следующих боев позволяли. Когда ему впервые, шесть лет назад, предложили подраться за деньги, он, представил себе подпольный клуб, где дерутся на смерть - киношные стереотипы. Но все было намного цивилизованнее и организованнее. Правила были: не бить в пах, в затылок, не тыкать в глаза, не кусаться. Никто никого не убивал, дрались до нокаута или сдачи соперника. Это был простой тотализатор, они были просто как шарик, который катиться по рулетке в казино и позволяет какому-то богачу срубить или слить деньги. Обычно он выходил в финал. Гарантировано уносил с собой или пять тысяч или главный приз. В первом случае, в перерыве между боями, приходилось подрабатывать грузчиком, на другую работу его не брали из-за отсутствия документов, да и он не сильно горел желанием. Ему нравилось драться. Не смотря на свои двадцать три года за спиной у него был огромный опыт уличной жизни, и его не покидала мечта, когда-нибудь стать профессиональным спортсменом.

  В этот раз с самого начла все пошло немного не так. Еще в первом бою ему в глаза попал песок, и дальше приходилось драться сквозь туман слезящихся глаз. Во втором бою он пропустил несколько сильных ударов в голову и поплыл, но все же смог уронить