истории России ⅩⅥ столетия. Теряют политическую независимость Псков (1510) и Рязань (1521), присоединяется Смоленск (1514), создаются благоприятные перспективы для дальнейшей борьбы за Украину и Белоруссию, расширяются возможности для налаживания нормальных торговых связей не только с Прибалтикой, Украиной, Белоруссией, но и с западноевропейскими странами. В состав России входит ряд других народов. Территория её возросла в период 1462—1533 годов с 430 тыс. кв. км до 2800 тыс. кв. км, а население к середине ⅩⅥ века составило 9—10 млн человек. Россия ведёт самостоятельную внешнюю политику, расширяет международные связи, устанавливает и развивает дипломатические отношения со странами Запада и Востока. С ней считаются император Священной Римской империи и римский папа, представляющие крупные западноевропейские политические силы, не говоря уже о её ближайших соседях. Возрастает потребность в достоверных знаниях о России, и публикуются многочисленные сочинения о ней, не всегда, впрочем, дающие объективную информацию и оценки. Издаются карты России — как в составе сочинений о ней, так и отдельно. Часто в их основе лежат оригинальные русские карты и чертежи. Московские послы появляются в Вене и Вальядолиде, Мадриде и Толедо, Копенгагене и Риме. В 1532 году представитель далекой Индии предлагает установить дипломатические и торговые отношения.

Когда в 1518 году в Москву прибыли имперские послы, один из них, Франческо да Колло, назвал Россию среди тех стран Европы, которые остаются гарантами сохранения её независимости перед лицом турецкой опасности.

К середине ⅩⅥ века Россия становится «царством». Её правитель носит законный титул «царя», утверждённый константинопольским патриархом, титул, который ещё не мог официально принять его дед («царями» называли тогда на Руси ордынских, астраханских, казанских ханов и византийских императоров — «греческих царей»). Впрочем, и Иван Ⅲ, и особенно Василий Ⅲ употребляли его иногда, но он ещё не стал необходимым и обязательным элементом титулатуры. Этот титул должен был определить равноправное место московского суверена среди других правителей. Приобретает официальный характер легендарная генеалогия Рюриковичей, возводящая предков русских князей к римскому императору Августу (а генеалогия была в средние века знаком престижа). Растёт информации о «неведомых и незнаемых» землях.

В 1518 году в Москву прибыл Максим Грек, учёный афонский монах, позже сказавший о себе «гипербореец из Эллады» (гиперборейцами называли со времен античности полулегендарных жителей отдалённых северных стран). По-видимому, в 30‑х или 40‑х годах он написал об открытии Америки, об острове Куба, о Молуккских островах, а устно мог рассказывать и раньше. «Древним людям», не умевшим, а скорее не дерзавшим переплыть через Гибралтар, противопоставлены «нынешние люди», испанцы и португальцы, которые с большим искусством плавали на «великих кораблях» и открывали новые земли. В 20‑е годы переведено на русский язык «Письмо Максимилиана Трансильвана», подробно, на основании первоисточников рассказавшего о кругосветном путешествии Ф. Магеллана, и русская образованная публика узнала о нём почти одновременно с западноевропейской. В переводе неоднократно появляется выражение «весь вселенский мир», ставший теперь полностью известным; путешествие, говорится здесь, опровергает «басненые» и «ложные» повести «древних спасателей» и показывает, что «незнаемый мир» населён людьми, а не «страннообразными», одноногими «чудищами».

Раздвигает границы образ мира не только как географическое, но и как историко-культурное понятие. Византиноцентристская система мира уступает место более широкому мировоззрению. Русские вольнодумцы ⅩⅥ века, еретики-реформаторы, возрождая и продолжая традиции рубежа ⅩⅤ—ⅩⅥ веков, защищают идею равенства народов и вер. С ⅩⅥ века особенно широко и ярко развивается хронографический жанр исторического повествования, в котором события отечественной истории излагаются в связи с событиями мировой истории, как их составная часть.

Разумеется, история становится подлинно всемирной историей, приобретает качество всемирности лишь в новое и особенно новейшее время, с эпохи великих географических открытий, в ходе совершенствования системы коммуникаций. Но это не значит, что в древности и средневековье она носила полностью замкнутый и неподвижный характер; тогда формировались предпосылки, происходило становление этого её качества.

Особую роль в этом процессе играли реальные связи между народами и странами в разных сферах — торгово-экономической, государственно-политической, культурной. Они постепенно расшатывали локальную замкнутость и изолированность, происходило взаимное ознакомление и узнавание народов, их сближение во времени и пространстве, создавались предпосылки взаимного понимания, которое есть не акт, но процесс, притом длительный и сложный. Разумеется, и масштабы, и содержание этих процессов были иными, чем в современную эпоху, но важно то, что они постепенно набирали силу. В противоборстве с идеями исключительности или избранности того или иного народа формировалась и пробивала себе дорогу идея общечеловеческого единства культур.

Реальные связи находили отражение в исторических сочинениях и изобразительном искусстве, космографиях и литературе разных жанров, особенно в литературе путешествий, где авторами часто выступали купцы и дипломаты. Они не только устанавливали контакты между народами и странами, торговали, заключали и расторгали договоры, ссорили и мирили соседей. Они, разумеется, далеко не всегда оставляли описания своих путешествий, деловых поездок, дипломатических миссий, но тогда, когда они это делали, они способствовали (и сознательно, и бессознательно) созданию в собственной культуре образа других культур, других людей и народов, других обществ. Описывались не только неведомые земли и новые народы, но формировалось и насаждалось то или иное отношение к ним, их оценка, а вместе с ними отношение к другому миру как таковому.

Создаваемые в литературе путешествий образы очень сложны по происхождению и по структуре, по своему идейному смыслу и эмоционально-психологическому воздействию. Образ несёт нерасчленённую информацию одновременно о двух культурах — и той, которая является его объектом, и той, которая его формирует (в лице автора того или иного сочинения). Мы должны расчленять эту информацию, учитывая её целостность. Образ двуедин, отражая сразу две культуры — воспринимающую и воспринимаемую, при этом отражение — не механический, но живой, активный процесс.