Инквизиция не всех сожгла, – он зло захихикал.

– В сказке его заколдовала колдунья и дала время на то, чтобы расколдоваться. И время отсчитывалось цветком… – она посмотрела на него. – «Аленький цветок давно засох»…

– Вот именно, – в этот раз он взглянул на нее и щелкнул пальцами, – но в сказке ложь, да в ней намек…

– Расскажи тогда свою правду.

Глава 7

– Ладно, про колдовство я пошутил. Родился я обычным человеком в одной из французских деревушек. Все было нормально – скот, двор, мать, отец, братья, сестры, нищета, грязь… Знаешь, все как у всех, – он засмеялся, – и тут в наше захолустье приезжает парочка молодых ученых из столицы. Мне тогда было 15, а может, уже и 16 лет, и мне очень хотелось выбраться из этой деревни. И я подумал, вот он шанс, молодые столичные ученые мужи. Я подружился с ними. В общем-то, они были хорошими ребятами… – он вздохнул как будто с грустью. – Они были химиками, наверное, в то время их все-таки можно было назвать ведьмаками, – он засмеялся, – и эти двое решили провести эксперимент. А я страсть как хотел услужить им и вызвался быть подопытным кроликом. Ну не дурак? Вот именно, что не дурак. А у них стоял этот дурацкий горшок с землей, непонятно откуда, непонятно зачем, я так понял, что там все-таки что-то когда-то росло, но ото всех их химических экспериментов подохло. Сделал я несколько глотков их экспериментальной жидкости, и мне вдруг плохо стало, сильный кашель начался, и я случайно опрокинул бутыль с жидкостью в этот горшок. Тогда никто ничего и не заподозрил. Ребята подбежали ко мне. Начали осматривать и все такое. Но я был в норме. В обычной человеческой норме. Они были очень расстроены, что эксперимент не удался. Потом они какое-то время еще у нас побыли и уехали, а мне удалось увязаться за ними. Но и в Париже они были недолго и уехали куда-то в Китай, а я остался вроде как сторожить и жить в их апартаментах в центре Парижа. Все было круто, я ничего не замечал, кроме того, что пару-тройку раз в год на меня что-то находило, и я становился сам не свой.

– Как тогда в парке под фонарем?

– Да, это был я. Я ничего не замечал, жил в свое удовольствие. Годы шли… А я не старел. Знаешь, в сорок лет выглядеть на двадцать, конечно, возможно, но люди стали коситься на меня. А я стал коситься на себя в зеркало. У меня почти не было морщин, а на голове ни одного седого волоска. Но тут появилась Жезель, – он вздохнул и осушил залпом бокал, – возникла эта глупая любовь. Мы начали встречаться, все было хорошо. Я ей рассказал про то, как я иногда становлюсь сам не свой. А она смеялась и говорила: «Я твоя красавица, а ты мое чудовище!» Она дружила с Габриель, я это знал, хоть и лично мы не виделись, но, видимо, Жезель ей рассказала то, что я рассказал. Через какое-то время я заметил у себя седой волос, через еще какое-то время второй, потом появилась эта складка, он указал на небольшую морщинку на переносице. Следом заметил, что в горшке появилось растение. Понимаешь, – он посмотрел ей в глаза, – горшок был пустой больше двадцати лет, а тут растение. Я сразу подумал, что Жезель что-то посадила, но нет, это не она. Я стал искать моих старых друзей. Но они оба погибли от своих же опытов, то ли задохнулись, то ли отравились. Но я узнал, что они работали над сывороткой молодости или что-то в этом духе. У них не было должной аппаратуры меня проверить, а я был юнец, и так дышащий молодостью и жизнью. Вот они ничего и не поняли.

– У тебя что, два сердца? Или что-то в этом духе?

– Нет, я не монстр Франкенштейна, – усмехнулся он, – я просто человек. Тогда я вспомнил, как те ребята, ученые, говорили, что эта сыворотка действует в комплексе с постоянной подпиткой.

– Какой еще подпиткой?

– Девушки, желательно до 21-22 лет.

– Ты что, их убивал? – испуганным шепотом пробормотала она.

– Нет, – засмеялся он и резко замолк, – вернее, не обязательно. Секс, просто секс с юной девой.

– Секс?!

– Да. Там вырабатывается какой-то фермент, который в совокупности с этой жидкостью дает эффект молодости. Я не сразу про это вспомнил, молодой был, знаешь, – Егор улыбнулся Сюзанне.

– Понятно. А что с цветком?

– А вот тут странная история. Я так понял, что я связался как-то с этим цветком, когда опрокинул тот бутылек. Когда он начинает цвести, я резко начинаю стареть, а когда он умирает, я молодой. Честно говоря, я и сам не понял до конца, что да как.

– Про секс ты понял, про цветок не понял.

– Да, я же был молодой, этих женщин у меня было много, я и не замечал сначала. Потом появилась Жезель, но ей было тридцать, подпитка была слабая, и я стал увядать, скажем так. Потом мы с ней рассорились, я ушел в загул и был молодой допинг. В целом, чтобы понять, что к чему, я прибавил в возрасте пять лет. А вот с цветком непонятно. Вот эти резкие и грубые морщины и седину я получил именно в момент цветения цветка, причем они остаются навсегда. Если подпитка несколько регенерирует старые клетки, то тут ничего не помогает. Он цвел два раза, во времена Жезель, а потом во времена войны в 1814 году. И так же дарил мне резкую старость, а потом по неизвестным мне причинам погибал.

– А может, это просто отмеренное тебе время, типа часы, которые отмеряют именно твое время?

– Интересная мысль… Но время у него странное: разница в 100 лет, а потом 200 лет, а потом что? 300 лет? Получается, это время ведет к бесконечности?

– Запутанно…

Глава 8

Повисла тишина. Сюзанна, все это время стоявшая за Егором, села на другой конец дивана от него, а он налил себе вина.

– Так ты что, боишься, что постареешь и умрешь?

– Да, я уже привык быть бессмертным.

– Но это человеческая природа, это нормально.

– Меня не волнует, что у вас там нормально, а что ненормально, – он начал раздражаться, – а цветок должен засохнуть, поняла?

– Окей, – примирительно сказала она, еще раз встречаться с чудовищем она не хотела, – а ты жизненные моменты того периода отслеживал?

– Конечно, отслеживал. Все сопоставлял, точки соприкосновения косвенные.

– Может, не косвенные, может, ты так думаешь, а на самом деле это не так. Или ты смотришь со своей колокольни, а нужно посмотреть под другим углом, например, с моей колокольни.

– Ну давай с твоей колокольни посмотрим, раз уж начали… Первый раз, когда мы начали встречаться с Жезель, в какой-то момент цветок начал прорастать, в какой именно момент, я не обратил внимания, потом мы расстались, цветок какое-то время еще рос. Все. Второй раз… Была война, и там была девочка медсестричка, может, ей было лет 15, может, постарше, и я чувствовал ее интерес ко мне, но сам ничего к ней не испытывал. Хорошая девочка была, добрая, светлая, жаль, рано погибла. И тут цветок начал расти. Знаешь, как будто после ее