смерти.

– А сколько по времени цветет? День? Месяц? Или как?

– Да я не помню, может примерно год.

– Может, это связано со смертями тех, кто тебя любил? Девочка во время войны погибла, и цветок умер, может, и Жезель умерла.

– Подожди, подожди… Давно я не возвращался к этому вопросу… Кажется, да, Жезель умерла, и цветок погиб… Кажется, так и было… Значит, сейчас кто-то меня полюбил, и цветок ожил? – Он вдруг встал с дивана. – А если этот кто-то умрет, то и цветок умрет. Мы нашли то, что искали, – он радостно посмотрел на Сюзанну, чокнулся своим бокалом об ее и осушил его, – осталось только понять, кто это…

– Ты что, ее убьешь?

Он отстраненно посмотрел на нее.

– Может и да, но, вспоминая предыдущие сюжеты, они умирали без моей помощи. Поэтому не уверен, что это правильное решение. Тут важнее найти теперь этого человека.

– Если ты собрался кого-то убивать, то я в этом не участвую! – девушка встала. – И будь уверен, и тебе не позволю распоряжаться чужими жизнями.

– Успокойся, никого убивать я не собираюсь… По крайней мере, пока не выясню все…

– Пока не выясню все… Сомнительная отговорка…

Он смотрел на нее и неожиданно начал тереть свой лоб и глаза закатил так, как обычно делают, когда кружится голова.

– Что с тобой? Плохо?

– Нет… Пойду умоюсь… – он пошел в ванную комнату.

Девушка нервно мелкими частыми глотками пила вино и размышляла о том, куда она попала и как теперь выпутываться. Дверь ванной распахнулась и ударилась об стену.

– Тебе луч… – на нее смотрел уже не Егор, на нее смотрело то самое чудовище.

Он стоял без верхней одежды, по телу текли капли воды, как будто он принял душ. Он тяжело и глубоко дышал и даже издавал какой-то полушепотный рев. Он начал подходить и вдруг по-зверски заулыбался, оголяя свои белые зубы, и проговорил: «Стучит!»

Егор подошел, разорвал на девушке блузку, обнял ее крепче, чем когда-либо ее обнимали. Она еле дышала в его шею со вздутыми венами, а он втиснул свою огромную руку под юбку девушки, медленно начал ее поднимать по ее ноге, тем самым поднимая юбку. При этом он постоянно бормотал: «Стучит, стучит…»

Сюзанна понимала, что физически он сильнее и даже то, что она несколько лет ходила в школу рукопашного боя, ей вряд ли сейчас поможет. Решение пришло мгновенно. Она резко ударила его в пах, и это сработало, значит, даже у чудовища та же ахиллесова пята, как и у всех мужчин. Она освободилась от него и выбежала на улицу.

А он и не бежал за ней.

Глава 9

Девушка проснулась от того, что в дверь кто-то стучал. Не успела она открыть глаза, как тут же вспомнила события прошлого дня. В дверь продолжали стучать, а у Сюзанны не было ни малейшего желания открывать, ее сковывал страх. В дверь начали стучать сильнее.

– Сюзанна, открой, – она узнала его голос, – открой, я знаю, что ты дома, открой или я выбью дверь.

Тут девушка пожалела о том, что ей не успели привезти дверь, которую она заказала. Хотя и эта дверь была не самой хлипенькой. Дверь с грохотом провалилась в прихожую с первого удара. Егор стоял в дверях, Сюзанна робко взглянула на него, а потом на дверь, лежавшую на полу.

– Извини, – начал он, проходя в прихожую, – я не хотел тогда… – он посмотрел на пол на лежавшую дверь, – и сейчас не хотел. В общем, твоя версия отпадает. Я тут вспомнил, – он уже совсем близко подошел к ней, но развернулся вполоборота и облокотился о стену, – Жезель была еще жива, когда цветок засох. Я узнал, что у нее родилась дочка, и в тот момент почему-то меня это как будто разозлило, и я начал искать наши письма-записки друг другу, я шарил по всем шкафам, полкам, и, в общем, цветка уже не было, вернее, там были засохшие листья. Когда он полностью опал, я не помню. Но точно раньше, чем она умерла.

– Ко мне зачем пришел?

– Цветок с тобой тоже как-то связан, мне так кажется… И я столько уже тебе рассказал, что надеюсь, что ты увидишь что-то со своей колокольни, – он устало посмотрел на нее и вяло поднял уголки губ.

– Что с тобой вчера произошло? Ты превратился… Ты напугал меня.

– Да, прости, я забыл сказать, что в период цветения я чаще трансформируюсь.

– Так часто?

– Когда он не цветет – два-три раза в год, а вот когда цветет – обычно раз в месяц, но бывает чаще. Самое частое было с разницей в два дня. Так что два дня у нас точно есть.

Она понимала, что выгнать его не получится, но лучше они будут в ее квартире в многоэтажке, чем в его частном доме.

– Ладно, мне надо позвонить, не могу же я жить с открытой дверью… Без двери…

– Я посмотрю, может, я смогу что-то сделать…

Девушка взяла мобильный и стала куда-то звонить.

Когда она снова вошла в прихожую, дверь стояла на своем обычном месте.

– Я сделал как мог. Но лучше все-таки поставить новую, – он виновато улыбнулся.

– Завтра с утра привезут, сказали, сегодня не могут, уже все разъехались. Может, кофе?

– Да, можно, – они прошли в ее небольшую кухню, – ты вчера все время бормотал слово «стучит»… Когда стал таким… Чудовищем.

Кофемашина старательно негромко зашумела в работе над кофе.

– «Стучит»? Когда, вчера?

– Да, ты не помнишь?

– Я обычно очень плохо помню моменты, когда я становлюсь зверем. Но как ты меня ударила, помню, – он засмеялся.

– Ну, знаешь, неизвестно, что можно было от тебя ожидать. А эта блузка, кстати, подарок мамы, я ее очень любила, а теперь она порвана.

– Да, извини. Стучит… Я даже не знаю… Не помню ничего такого, что могло быть с этим связано.

– А тогда в актовом зале в университете?

– Ну, блин, сколько я еще буду извиняться перед тобой?

– Нет, нет, ты тоже сказал это слово.

– Я не говорил такого, я все помню.

– Ты сказал! Подошел, положил свою руку на мою грудь и сказал: «Стучит».

Кофемашина мигала зеленым, сообщая о готовности кофе. Девушка встала из-за стола.

– Сахар? Молоко?

– Молоко, пожалуйста. Я не помню этого, именно этот момент.

– А в парке ты тоже это сказал.

– Да, я помню очень смутно, что ты там была. Но что я тебе что-то сказал, не помню.

– Может, это как-то связано? – она расставила чашки с кофе и села напротив него.

– Стучит… Сердце? Но сердце у всех стучит, и у меня в том числе.

– Может, ты и раньше говорил это слово?

– Раньше… Не помню такого, надо подумать… Раньше… – он сделал глоток кофе, и вдруг его глаза округлились. – Вспомнил, тогда в 14-м была девушка… Мы с ней встречались, кажется, ее звали Фрея, она однажды мне сказала, что я ее сильно напугал нечеловеческим образом и что я говорил это слово…

– Фрея? Кто это?

– Она… Мы с ней очень подружились во время войны. Но она куда-то исчезла…

– Куда исчезла?

– Не знаю. Я в этот момент уезжал, война все-таки, а когда приехал, ни ее, ни ее семьи не