В память пришли обрывки воспоминаний — девушка, гопники, стычка, удар в грудь ножом. Кровь.

Наверное, я в больнице.

Я открыл глаза, огляделся. Судя по обстановке это была не больница. Темное помещение, подсвеченное только свечами. Приятно пахнет благовониями.

Поворачивать головой не получилось — слишком болело тело, — поэтому увидеть что-то еще не представлялось возможным.

Зато почувствовать…

Ощущений было много. И первое — я лежу абсолютно голый. Нагота ощущалась отчетливо — по касанию одеяла к коже. А когда неведомые руки начали плавно стягивать с меня его, стало еще немного некомфортно. Я попытался прикрыться, но не смог.

— Вам пока нельзя шевелиться, — мягко сказал женский голос. — Лекарь сказал вам нужно набираться сил. Мы оботрем вас маслом.

Что?! Маслом?

Что происходит?

Теплые ладони прикоснулись ко мне. Что-то влажное, горячее потекло по коже. Меня начали растирать благовониями — плавно, старательно. От рук перешли к плечам, потом к груди и ниже, к животу и паху. Ох, черт! Что они делают?

Тот, кто растирал меня маслом, явно не страдал стеснительностью. Пальцы не пропустили ни единый участок моего тела, тщательно промассировав все и натерев маслом. Но смутило меня даже не то, когда ладони прикасались к моему главному отличительному половому признаку, определяющему меня как мужчину. Хотя и это тоже.

Было необычным ощущать — ощущать, Карл! — прикосновение к ногам. Я давно не испытывал этого приятного чувства и потому лежал не шелохнувшись, думая, что мне это все мерещится.

Потом меня укрыли одеялом, заботливо, по родительски.

— Вам надо отдохнуть, господин, — произнес все тот же женский голос.

— Где я? — осмелился я спросить.

— Вы у себя дома, господин.

У себя дома? Что-то не похоже. Да и господином меня никто там не называет. Явно какая-то ошибка.

— Что произошло?

— Анархисты — или, возможно, кто-то другой, — закинули в ваш дом бомбу, — произнес вдруг лязгающий мужской голос. — Вы смело и героически — хвала вам за это! — закрыли собой отца, чем его и спасли. Правда пострадали сами. Ваш отец нанял лучших лекарей и вы скоро пойдете на поправку.

Ну, теперь все сразу стало понятно! Точно какая-то ошибка. Меня с кем-то перепутали. Во-первых, у меня нет отца — он ушел из семьи, когда мне стукнуло тринадцать лет, ровно тогда, когда пришла инвалидность. Во-вторых, анархисты? Что? Явная какая-то не моя тема, с анархистами я ни разу не пересекался, если не считать соседа с третьего этажа, который ссыт в лифте и поджигает кнопки. Тот еще козел.

Я приподнялся. На этот раз хватило сил привстать на локти.

Пристально осмотрев помещение, я убедился в том, что нахожусь точно не дома. Огромная комната, повсюду шикарные картины, богатые бра, барельефы. Не сравнится с моей убогой полуторкой.

— Почему кругом свечи? — не смог не спросить я, глядя на люстру с сотней лампочек.

— Так велел лекарь Гюнтер. Он отличный огненный маг, он подпитал вас к ментальному этосу. Вы скоро выздоровеете.

Черт, да что же тут происходит?! В дурку попал?

Ладно, будем разбираться.

Взгляд мой невольно упал на одеяло, которым было укрыто мое тело. Точнее, то, что было под ним. Из-за инвалидности и полного паралича ног, конечности мои за долгие годы превратились в сухие ветки. Здесь же отчетливо просматривались крепкие здоровые ноги. Или показалось?

Я осторожно откинул одеяло. И не смог сдержать выклика удивления.

Под покрывалом было другое тело! Не мое! Крепкое, с кубиками пресса, развитой мускулатурой, двумя крепкими как стволы дерева ногами и членом, мать твою, как пол палки сырокопчёной колбасы!

Мне стало смешно. Это был нервный смешок и понадобилось некоторое время, чтобы успокоиться.

Еще не веря собственным глазам, я пошевелил ногами. Те послушно повиновались. Ступня влево, вправо, пальцы сжались, разжались, колени согнулись, разогнулись. Чудо!

— Лучше лежите, — посоветовала девушка, все это время стоящая в углу комнаты.

Я вздрогнул, поспешно закрыл наготу.

— Лекарь велел лежать.

— Хорошо, — сконфужено ответил я. И зачем-то добавил: — Можете идти.

Девушка послушно преклонила голову и вышла.

— Вы чем-то смущены? — спросил лязгающий голос над самой головой и я вновь вздрогнул.

Оглянулся.

У оголовка кровати стоял высокий и худой китаец.

— Смущен? — переспросил я. — Да, немного. Странное ощущение — сложно описать словами.

— Вам надо отдохнуть. Ваша жизнь висела на волоске, лекари чудом вытащили вас с того света.

— Вы кто? — осторожно спросил я.

— Нианзу, ваша светлость, — поклонился китаец.

«Ваша светлость? Да что тут происходит?! Или я умер, а это рай? Или ад?»

— А я кто тогда? — еще более осторожно спросил я.

Нианзу если и удивился, то не подал виду. Сдержано ответил:

— Вас зовут Максим Вяземский, из рода Вяземских.

С именем совпало, да, я Максим. Но вот дальше не клеилось. Я не Вяземский, а Петров. Но говорить это китайцу я не стал. Для начала надо понять что происходит. Сдается мне, что это какая-то подстава или розыгрыш. Хотя как можно провернуть фокус с ногами? Ума не приложу. Больше похоже на сюжет из «Аватара».

В комнату вошла девушка, на вид лет двадцати.

— Максимка, привет! — выдохнула она и прильнула ко мне. — Господи, я так переживала! Когда узнала, что случилась, чуть в обморок не упала. Слава богу ты жив!

— Вы… вы кто? — только и смог выдохнуть я, пытаясь отстраниться от девушки. Все-таки я был абсолютно без одежды, укрытый одним тонким одеялом, а девушка имела весьма выдающиеся формы и довольно тесно прижималась ко мне.

Мой вопрос ее смутил. Она глянула на китайца, тот покивал головой.

— Краткая потеря памяти. Такое бывает. Его сильно оглушило, да и головой ударился при падении. Пройдет, не переживайте, — китаец чуть подался вперед и доверительным шёпотом произнес: — Он даже свое имя не помнит!

— О, боже! Я твоя сестренка, — пояснила девушка, вновь ко мне прижавшись.

— Сестренка? — рассеяно переспросил я, весь заливаясь краской — ничего не мог поделать со своим естеством. Грудь девушки так и норовила потеснее прижаться к моему лицу, и терлась о него, теплая, мягкая…

— Ну да, Ольга. Ничего, вспомнишь. Я так переживала за тебя, когда сообщили эту жуткую новость. Просто не могу поверить! Чудовищно!

— Я… кажется, немного в растерянности, — вымолвил я. В растерянности — это мягко сказано. — Ничего не помню. Мне бы отдохнуть.

— Хорошо, я понимаю, — кивнула Ольга, отходя от меня. — Конечно, отдыхай. Я чуть позже еще зайду.

Девушка вышла из комнаты, напоследок помахав мне рукой.

— Что происходит?