любил изучать людей, составляя их психотипы и наблюдая за поведением. Вот только психи-убийцы к нему на прием не приходили. От подобной практики мужчина не мог отказаться, тем более, когда она сама плыла ему в руки.

Вменяемость преступника признали после двух сеансов, дело закрыли. На этом история Дана и Эдуарда должна была бы и закончиться, а сами мужчины, пожав друг другу руки, разойтись каждый в свою сторону. Но этого не произошло — сперва Эд вновь пришел к Дану на работу, только теперь сжимая в руке коньяк, после сам Воронцов, вскользь пригласил Эдуарда и его жену на прием, организованный ассоциацией мозгоправов. Так и началась крепкая мужская дружба.

Они были разные — в Эдуарде бурлила энергия, ему постоянно нужно было что-то делать, а Дан был спокойный, как скала. Его было сложно развести на какие-то эмоции, в то время, как его друг, казалось, весь состоял из них. Воронцов не знал, каким бывает Эд во время работы, но искренне надеялся, что на заданиях Гейден всё же собирался. В противном случае еще одной загадкой оставался тот факт, что мужчина был всё еще жив.

Он был также единственным, кого Дан, что называется, «не читал». Да, порой это выходило автоматически — мужчина просто смотрел на человека и мог уже примерно прикинуть, что тот из себя представляет, и какие проблемы кроются в его голове. А они были у всех, без исключения — такого мнения придерживался психотерапевт. Но в один момент Воронцов просто запретил себе проворачивать такой трюк с друзьями — сказывался печальный опыт. Собственно, из-за него друзей у специалиста и не наблюдалось. Кроме всё того же Эдуарда, ну и его супруги — такой же энергичной и неугомонной.

Нередко молодой федерал прибегал к профессиональным услугам своего друга, подкидывая ему некоторые дела, которые вызывали у других затруднения. Воронцов щелкал их, как орешки, чуть ли не прописывая каждый следующий шаг преступников, что значительно облегчало работу его другу. Эд несколько раз на полном серьезе предлагал ему идти работать к нему в отдел, но Дан неизменно отказывался, объясняя это тем, что такие подработки хороши в малых дозах. Одно дело раз в месяц разбавлять бесконечные потоки депрессивных людей и неверных супругов ноткой крови и преступлений, и совсем другое — нырять в это с головой.

— Честно говоря, не задумывался об этом, — задумчиво обронил Дан, потирая подбородок и машинально отмечая, что не помешало бы побриться, — Но тешу себя мыслью, что избавлен от неприятных сюрпризов со стороны людей.

— Такой молодой, а в душе — старик, — покачал головой Эдуард.

— Какой есть, — дернул плечом Воронцов, — И, к слову о сюрпризах. Ты ведь явно пришел в такое время не для того, что напугать Кристину. Смею предположить, что у тебя ко мне дело.

— То есть мысль, что я просто соскучился и решил заскочить к другу, не пришла к тебе в голову? — возмутился Эдуард.

Дан, в ответ на этот выпад, лишь приподнял одну бровь, продолжая изучать лицо собеседника. Парень на диване словно сразу стушевался перед грозными очами своего старшего друга и достал из-за пазухи тонкую папку.

— И вовсе не обязательно было так зыркать, — пробубнил Гейден, протягивая ее другу.

Дан на это ничего не ответил, сосредоточив всё внимание на папке, а точнее — на ее содержимом. Пробежавшись глазами по страницам, Воронцов спросил только:

— Срок?

— Я взял дело на сутки.

Мужчина кивнул:

— Тогда не будем терять времени. Ты знаешь, где выход.

Фыркнув на столь не прикрытое выпроваживание, но даже не думая обижаться — изучил уже характер друга — Эдуард поднялся на ноги.

— Завтра на ужин приедешь? — спросил он у нахмурившегося Воронцова, — Вася обещала потушить кролика.

Тот кивнул, не поднимая глаз, но легкая улыбка скользнула по его губам:

— Не могу отказаться — твоя супруга восхитительно готовит. Тогда же верну папку, вместе с предварительным заключением.

Кивнув, молодой мужчина пошел в строну двери. Уже взявшись за ручку, тот вдруг вспомнил о чем-то своем и вновь обернулся.

— Кстати, дружище. Вася дала твою визитку одной нашей подруге. У нее некоторые проблемы — тараканы в голове размером с дом.

Дан всё же оторвался от изучения папки и посмотрел на друга.

— Ну, пусть приходит, будем травить ее тараканов. Благо дихлофос у меня всегда с собой, — усмехнулся мужчина, — Как ее зовут?

— Алиса. Алиса Флорес.

— Та самая загадочная Алиса, про которую я столько слышал, но так ни разу и не смог увидеть? — уточнил Воронцов.

Эд кивнул:

— Ага. Она.

— Хорошо. Пусть приходит, — повторил Дан, вновь возвращаясь к работе.

В голове он себе сделал пометку сообщить Кристине, чтобы та освободила в его расписании место, когда позвонит девушка со столь необычной фамилией. 

Глава вторая

Я не псих. Я не схожу с ума. В последние несколько дней эти слова стали для меня своеобразной мантрой. Ровно с тех пор, как моя лучшая и по совместительству единственная подруга покинула мою же лавку, оставив после себя лишь визитку и данными доктора-мозгоправа.

Когда я в первый раз прочла тисненые слова, меня охватил почти праведный гнев, поскольку я безошибочно поняла, на что намекает Вася. На то, что мои мозги постепенно перестают работать так, как нужно.

Но ведь это не было правдой! В самом деле, я не ощущала себя как-то не так. В мою голову не прокрадывались никакие навязчивые идеи, я не просыпалась посреди какого-нибудь поля голая, тщетно пытаясь вспомнить, как же так вышло. Склонности к суициду я за собой тоже не замечала — по крайней мере, не больше, чем у любого другого человека. Та же Василиса, после очень сложного дня, стонала в моем магазинчике и требовала убить её прямо сейчас, чтобы не мучилась.

Что же я не выполнила её просьбу? Глядишь, и мне бы жить легче стало. Ах да, всё дело в её муже ФСБ-шнике, который явно не спустил бы такое дело на тормозах. Мы, конечно, тоже дружим с далеких, почти доисторических времен, но что-то мне подсказывает, что между мной и женой он выберет последнюю. Предатель.

Я не псих.

Да? А как же тогда я самой себе могу объяснить, что вот уже пять долбанных минут стою на пороге частной клиники, попутно тереблю пальцами этот треклятый картонный прямоугольник, и не решаюсь зайти? Что это — принятие поражения? Или всё же попытка доказать всем вокруг и себе заодно, что под моей черепушкой расположились более чем адекватные мозги?

А всё просто потому, что эта визитка упорно мозолила мне глаза. Серьезно — она появлялась словно из неоткуда, постоянно, регулярно, с систематически повторяющейся периодичностью. Я могу подбирать