прочим, работают, все трудятся. Мне, например, думаете, очень нравится возить груз по морозу? Ведь я была когда-то… (Вздыхает и засыпает на миг.) Что?… Ах да!

Катя. Нет, он не потому, что не хочет, понимаете? Просто играет-играет и забудет. Правда, Гена? Со мной тоже так случается – читаешь, например, какую-нибудь книжку…

Лошадь. Это не оправдание, милая. Всем свойственно увлекаться, но надо же помнить о своем долге. Вот я тоже могла бы заупрямиться, сказать, что я была все-таки обучена как скаковая лошадь, сослаться на свое прошлое, но… Но я же не манкирую, нет, я честно несу… (Вздыхает и спит.)

Катя. Ну, расскажите, расскажите, пожалуйста…

Лошадь. А? Что?… Я ведь помню еще те времена, мои милые, когда жили принцы и принцессы, короли и коро… коро… ко-ролицы… Нет, ну как же это? Вот видите, что происходит с памятью! А ведь была безукоризненная, фэномэнальная память. Ах, какая у меня была память! (Вздыхает и спит.)

Гена (робко). Королевы?

Лошадь. Что?… Ах да! Какие королевы? Что еще за королевы? У нас в деревне бывалыча… Ах да, королевы, ну, конечно, королевы, спасибо, детка. Говорят, ты хорошо играешь на этой… как ее?

Гена. На скрипке.

Лошадь. На скрипке? Ну да, на скрипке, скрип, скрип… Да, но почему бы тебе не пойти в Дом пионеров? Нет, не перебивай меня, это невежливо – перебивать. Дети вообще стали совершенно несносные… (Вздыхает и опять спит.)

Гена (шепотом). Она просто зануда, твоя лошадь. И смотри, спит все время!

Катя. Ну как тебе не стыдно, просто старая усталая лошадь! Тсс!

Лошадь. Спит! У меня гипотония, давление восемьдесят на сорок!… Нда… Королевы. Вот именно, королевы! О, это были удивительные времена! Где оно, мое светлое прошлое!… Королевы! Я родилась в королевской конюшне, да, дети, в королевской! У меня была фэномэнальная память, а ноги! Ах, какие у меня были ноги! Однолеткой меня отдали в королевский манеж. О-о! (Спит.)

На крыльцо выходит Яшка, без шапки.

Яшка. Эй! Эй! Вы!

Катя. Ну вот, всегда все испортит!… Чего?

Яшка. Я ничего, а вы чего? Опять хлеб даешь этой кляче? Смотри, все тете Клане скажу!

Катя. Не твое дело!… Лошадь, извините, пожалуйста, вы же знаете, что это за тип, этот Яшка…

Яшка. Не мое! Ты потише!… А ты (Гене) давай вали с нашего двора! Понял? Будут тут всякие со своими скрипками!

Катя. Он не к тебе пришел, а ко мне! И не лезь!

Яшка. Вали, говорю, отсюда, а то хуже будет!

Катя. Яшка!

Яшка. Чего там Яшка!… Ну, оглох, да?

Гена. Ты дурак, да?

Яшка. Что-о? Ты еще… Ну ладно, смотри! (Кладет пальцы в рот и свистит.)

Тут же над забором появляются две мальчишеские головы, начинают орать и улюлюкать. Потом мальчишки врываются во двор, швыряют снежки. Сбивают с Гены шапку. Кричат: «Рыжий! Рыжий!… Рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой!… Рыжий, красный, человек опасный!…» Яшка сбегает с крыльца, борется с Катей, валит Гену в снег, и того колотят мальчишки. Катя убегает в дом и тут же появляется на крыльце с Володей. Володя стреляет в воздух из длинного дуэльного пистолета. Все замирают в тех позах, в каких их застал выстрел.

Володя. Замри!

Лошадь (возмущенно пыхтит в наступившей тишине). Эва чего выдумали, бесстыжие! Совсем от рук отбились! У нас, бывалыча, отец ремень-то как сымет да… О господи, что я говорю! Это просто хамство, возмутительное хамство!…

Катя. Володечка, миленький, сделайте что-нибудь! Сделайте что-нибудь такое, вы же умеете!

Володя (сходит с крыльца). Так. Сейчас, Катя, сейчас, минуточку. Что бы это такое придумать с этим Яшкой? Вот ты говоришь, я волшебник, а все мое волшебство ничего не может поделать с нашим Яшкой. А не оставить ли их здесь в этих глупых позах, чтобы померзли как следует?…

Катя. Простудятся.

Володя. Ну ладно, тогда вот что!… (Подходит к каждому и сует в рот по большой таблетке красного цвета, а Гене – черную таблетку.) А теперь отомрите!

Все «отмирают».

Так… снимите шапки! Снимайте! Ну!… Ты вот, длинный, ты тоже снимай!… Ну!

Все снимают шапки и оказываются жутко рыжими. Как клоуны. А Гена черный-пречерный. Изумление.

Катя. Ой! Вот это да!… А Яшка-то, Яшка! (Смеется.)

Володя. Ну, понятно? Интересно, что они теперь будут делать?

Мальчишки стоят понуро, рассматривают друг друга. Но потом все обращают внимание на Гену.

Первый. А он не рыжий!

Второй. Он черный.

Первый. Мы рыжие, а он черный!

Второй. Ты, черный!

Яшка. Видали, черный нашелся!

Все. Черный! Черный! Трубочист! Черняшка!… Держи его! Эге– гей! Черный, черный!…

Снова кидают снежки, улюлюкают, гонят Гену со двора. За ними бежит Катя.

Лошадь. Возмутительно! Возмутительно! Черт знает!… Пардоне муа, но я просто не в себе, просто не в себе!… У нас в королевском манеже…

Володя. Нда, вот так-то, брат лошадь… Что фыркаешь? Не нравится? Мне тоже не нравится, но ничего, сейчас что-нибудь придумаем. (Хлопает Лошадь по шее, отходит.)

Лошадь. Фу, какая фамильярность! Образованный человек, а похлопывает, «брат лошадь»! Наглость какая!… (Вслед Володе, дискантом.) Я вам не брат!…

Появляется молодая женщина с портфелем. Это учительница Лидия Ивановна.

Володя. Лидочка! Лидия Ивановна! Ты? Откуда?

Лидия Ивановна. Ах, не говори! Только из школы иду, решила заглянуть. У тебя что вечером? Просто голова разламывается.

Володя. Ничего! Свободен!… Умница, как хорошо, что зашла.

Лидия Ивановна. Ну, так приходи. Через часок…

Володя. Хоть сейчас! У меня, правда, Анна-Мария…

Лидия Ивановна. Опять эта Анна-Мария! Да что ж за Анна-Мария такая?… А у меня вот Пирогов! Что за мальчишка!… (Уходит. Володя за ней.)

Катя возвращается за портфелем и брошенной скрипкой.

Катя (Лошади). Вы извините, я побегу, а то они его побьют… Где же Володя?

Лошадь. Одну минутку, девочка! Я должна тебе рассказать, у нас была подобная история с одним вороным…

Из подвала выходит Возница. Он в тулупе.

Возница. Ну? Чего это тут, ну?… Девочка! Ты что за девочка?… Зачем? Где живешь? А, я тебя знаю!… Опять с ней разговариваешь?… Не слушай ты ее, сколько говорить! Чудачка, ей-богу!… Старуха все выдумывает… Небось опять рассказывает про королевскую конюшню! (Передразнивает.) Благороднейших кровей… Фендиментальная память!… Так, что ли?… Главный манеж там еще, да?… Не слушай. Глупости это все. Чес-слово. Просто любит очень выдумывать! Ну-ка, ну-ка, ты, научная фантазия! Не нравится! Правда-то, она глаза колет!… Тпру!…

Катя (страдает). Не надо, не надо так…

Возница. Да я тебе точно говорю! Обыкновенная орловская лошадь, из деревни купленная в позапрошлом годе. Так, нахваталась тут, в городе, кой-чего, опять же кино у нас, понимаешь, рядом с конюшней – все слыхать, когда показывают… Да тпру, кому сказали!

Катя (торопливо). До свидания, я пойду.

Возница. Иди, иди, мы сейчас тоже