Визит к ведьме
Наташа чувствовала себя идиоткой. Зачем она согласилась на эту нелепую поездку? Но не выскочишь из автомобиля, уже съехавшего с шоссе на незнакомую грунтовую дорогу. И уж тем более не уговоришь Аллу развернуть «мазду». Проще саму машину уговорить, раз Алле что-то втемяшилось в голову…
А если не врать себе, то поездка не только нелепая, но еще и страшная…
«Будь логичной, – мысленно одернула себя девушка. – Что-то одно: или страшная, или нелепая. Если эта ведьма – мошенница, то ее нечего бояться. А она мошенница, мошенница, и не трясись, Ната, выбрось из головы детские страшилки. Не рассказывать же Алле, что ты с детства боишься даже самого слова «ведьма». Сказок, понимаете ли, начиталась!»
– Алла, – начала Наташа неуверенно, – но ведь она же наверняка аферистка… эта баба, к которой мы едем…
– Не исключено, – весело отозвалась Алла. – Серафима хоть и заходится от восторга, а есть в ее рассказе шероховатости. Взять хоть имя – Агафья. Кто в наше время назовет дочку Агафьей? Явно взяла для таинственности. Типа знахарка из глубинки. Всякие тайные народные умения, династии колдуний, передача знаний от прабабки к правнучке и прочая хрень…
– Наверное, в честь этой… как ее… Агафьи Лыковой, – подхватила Наташа. – Которая в тайге в одиночку жила.
– Во-во… Опять-таки кот. Ведьме какой кот положен? Черный. А Серафима говорит, что у Агафьи обретается дряхлая шпротина, серая в полоску.
Слова Аллы слегка утихомирили страх Наташи, но не до конца.
– Зачем тогда мы угробили вечер на эту поездку?
– Почему – угробили? Интересно же. Ведь у Серафимы всё сработало. А деньги невелики…
Наташа отвернулась, глядя на ползущие за окном деревья – на этой сомнительной дороге машине было не разогнаться.
Да, у Серафимы действительно всё сработало. Даже удивительно.
Начальница посекретничала с Аллочкой – рассказала, что прикола ради посетила живущую за кольцевой дорогой ведьму. И попросила – ха-ха! – любви и душевного спокойствия. Нарочно как раз то, что ей не нужно. Какое душевное спокойствие у них в фирме? Там нужны оголенные нервы и чутье, работающее двадцать четыре часа в сутки. А любовь… да Серафима Львовна и в молодости не забивала себе голову ерундой, а теперь и вовсе хоть бы пропали они, те мужики…
Аллочка сочувственно похихикала, а потом рассказала эту забавную историю Наташе. Так что обе сумели оценить, какие перемены произошли в их начальнице – и месяца не прошло.
Купила Серафима дачу, чем несказанно удивила всех знакомых. Все выходные пропадает там, возвращается загорелая и безмятежная, с удовольствием рассказывает про пение птиц, про забежавшую в садик белку и про соседа – военный в отставке, этакий настоящий полковник, да еще и на все руки мастер…
И уж совсем она убила подчиненных, заговорив о том, что пора бы ей на пенсию, помидоры выращивать… Да все были уверены, что Серафима на работе корни пустила, ее отсюда не выведешь и отрядом ОМОНа!
А раз Серафима созрела для пенсии, то на ее место метит Аллочка. Она и раньше с Серафимой была – не разлей водой. А теперь и вовсе в глаза глядит. И сядет на ее место, наверняка сядет! А она, Наташа, будет при ней подружкой и наперсницей, как Алла при Серафиме…
Почему-то к горлу подступил комок.
Всё вдруг показалось мерзким, чужим – и работа, и люди, с которыми приходится сидеть бок о бок в одной комнате, и даже Алла, хоть они и подруги…
Нет, так нельзя. Алла ничего плохого ей не сделала. Карьеристка, да… ну и что? Не всем же плыть по течению.
Вот только зачем Алла потащила ее с собой к этой Агафье? Она, Наташа, боится ведьм, в детстве страшилками напугана… Там наверняка старуха, крючконосая, с пронзительными глазами. В балахоне и в остроконечной шляпе, как на картинках в книжке…
А если Алла не хочет ехать одна потому, что в душе сама боится эту загадочную Агафью?
* * *
Женщина поднялась на крыльцо, неся ведро с водой. Вошла в сени, свернула в кухню, поставила ведро на деревянный поддон.
Из темной комнаты донесся негромкий хрипловатый голос:
– Едут. Двое. Обе боятся.
Женщина улыбнулась и сняла с крючка на стене остроконечную шляпу.
* * *
Красная «мазда» приткнулась у покосившегося заборчика. Наташе показалось, что машина недоумевает: зачем ее занесло в эту глухомань?
Наташа вполне разделяла ее недоумение.
Деревянный домик выглядел негостеприимно. Никто не вышел на шум подъехавшей машины. Никто не окликнул вышедших из «мазды» девушек. Никто даже не откинул занавеску. А свет в окнах слабый, мягкий, словно растекался по светлой занавеске… свеча, что ли?
Там, в доме – страшная, седая, крючконосая, в балахоне…
– Мне надо тетке позвонить, – сказала Наташа, стараясь оттянуть момент, когда придется подняться на крыльцо. – Предупредить, что задержусь. Темнеет уже.
Алла привычно растрепала свою рыжую гривку:
– Звони, а я покурю.
И отошла к калитке, щелкнула зажигалкой.
Показалось Наташе или нет, что в голосе подруги проскользнуло облегчение? Неужели бесстрашной, энергичной Алле тоже не хочется идти в этот домик, только стыдно отступить?..
Впрочем, раздраженный, царапающий голос тетки разом отогнал эти мысли.
Слушая выговор, Наташа покусывала губы и напоминала себе, что на тетку не надо сердиться. Да, характер не сахар, но ведь она помогает племяннице! Когда после смерти матери начались нелады с отчимом и Наташа, на последние деньги купив билет, наугад рванула в Москву, тетка не захлопнула дверь у нее перед носом. Приютила возникшую невесть откуда племянницу. Да, отругала за неумение жить, за дурацки выбранный институт. («Что в наше время за профессия – историк? Да еще археология какая-то! Покрутись теперь с таким никчемным дипломом!») Зато устроила в «Мадригал». Ну да, офисный планктон, и что? Зато солидная, прочная фирма. Жить можно. Особенно если не вспоминать мечты о раскопках, о тайнах древних курганов, о Мишке…
Наталья опомнилась. Из телефона неслись короткие гудки. Надо же, разговор закончился, а она и не заметила!
Девушка зло сунула телефон в карман.
Вот про Мишку особенно нельзя вспоминать! Про веселые, дерзкие глаза, про упрямый нрав, про сумасшедшее увлечение загадками прошлого…
Она была к лучшему, та ссора перед отъездом. Раз начинать новую жизнь, так уж с чистого листа, не оставляя никому контакты и не беря их ни у кого.
И зря она в прошлом месяце так обрадовалась случайно встреченному на улице Вадику. Ну, посидели в кафе, поговорили об общих знакомых. Ну, узнала Наташа, что Михаил уехал, а куда – Вадик не знает…
Оборвалась последняя ниточка. Оно и