городом ни на час не смолкали утробные звуки труб и бой барабанов.

Особенно тяжёлыми выдались первые дни общевойсковых учений. В войлочных палатках стоял густой запах шерсти вперемежку с потом от разутых ног. Ратники с удовольствием скидывали сапоги вместе с окровавленными от мозолей портянками. Сюда же ещё примешивался гнилостный аромат осенней сырости: промозглая погода чередуемая оттепелями быстро разлагала пожелтевшие остатки опавших листьев и травяного покрова. Тёмными и беспросветными ночами температура воздуха опускалась ниже нуля, заставляя всё живое искать укрытие от этого пробирающего до костей мороза, особенно неприятного при высокой влажности воздуха.

В раскинувшемся вблизи лесной дороги палаточном лагере, с наступлением сумерек, устанавливалась уже ставшая привычной ленивая и несколько меланхоличная суета. Между палаток туда — сюда шастали тени в военной форме, в редких кострах потрескивал сырой хворост, а бойцы, после сытного ужина, растягивали свои измождённые долгими пешими переходами тела и предавались сладостной неге. Самыми несчастными людьми были часовые, продолжающие стоять на постах, с нетерпением предвкушая свою смену.

Позже всех укладывались спать обозники из «посошной рати». Телеги с провизией и воинскими припасами приходилось каждый вечер смазывать, проводить «тех. осмотр», а в случае необходимости ремонтировать. За каждым обозником была постоянно закреплена конкретная телега, за исправность которой он отвечал головой. Поэтому мыслей сфилонить и «забить» на техническое обслуживание транспортных средств ни у одного из них не возникало, более того, ещё и друг другу помогали. Что такое взаимовыручка и зачем она нужна никому из лиц прошедших военные сборы, слава Богу, объяснять не приходилось. А всякие редкие раздолбаи в обозном «племени» надолго не задерживались.

— Товарищи командиры! — в обширной палатке начал я привычное для последних дней ежевечернее «шоу». — Меня совсем не устраивает воинская выучка ваших подразделений. Охрана у купеческих поездов организована лучше, чем у вверенных вам войск! Особенно это касается вновь сформированных полков.

— Так времени мало было, государь, — сегодня первым решился принять на себя удар ратный воевода Малк. — Что со вчерашних мужиков взять?

— Что с них взять говорите? — я сделал вид, что задумался, и через пару секунд успев себя накрутить закричал. — Кожу и кости с них возьмите! Всех распи…дяев, кои в шаг ходить не могут, или команды не понимают через строй каждый день прогонять, может вместе с синяками и мозгов прибавится!

Собравшиеся, уловив мой слегка наигранный гнев, слегка расслабились, а некоторые и заулыбались над последними моими словами. На самом деле не всё так плохо в войсках, как я пытался представить своим командирам. Да и они понимали, что по большей части моё недовольство направлено лишь на то, чтобы поддерживать их и вверенные им войска в надлежащем тонусе. Во всяком случае, моей армии сопоставимые по численности новгородские войска в качестве противника вообще не конкуренты, будь то пешие полки или боярская конница — «съедим» их и не заметим. Здесь на первый план выходит психологическая готовность новых необстрелянных полков противостоять многочисленному врагу. Ведь и дрогнуть, заразы, Томогут, каждому бойцу в голову не залезешь, чтобы узнать о его психологической устойчивости. Вот поэтому, так как невозможно объять необъятное, я и стараюсь постоянно «промывать мозги» командному составу, а они должны соответственно настраивать уже своих подопечных. Да и перед рядовыми на общевойсковых построениях частенько выступаю, опять же, политработники сложа руки не сидят.

Эти учения, по возможности, старался максимально приблизить к боевым. Вот поэтому свой штаб я и «гонял» по утрам и вечерам, выбирая самые трудные маршруты передвижения и ставя при отработке боя самые разные задачи. Ведь как только установится устойчивый снежный покров, нам предстоят очень даже реальные военные действия.

— Малк, твоей второй рати завтра с боем предстоит прорваться вот в этот лесок, — карандашом я указал место на схематичной карте, — а далее скрытно передвигаться до вот этого озера, и устроить там засаду по всем правилам нашего воинского искусства.

— Твоей пятой рати, товарищ ратный воевода, — обратился я к внимательно меня слушающему Мечеславу, — вместе с отдельным осадным батальоном предстоит вброд перейти реку, под непрерывным обстрелом условного противника, и закрепиться на противоположном берегу реки, а затем, по понтонным мостам, переправить осадные орудия.

— Вашим же ратям, Клоч, Аржанин, Беримир и Олекс надлежит активно противодействовать ратям Малка и Мечеслава, используя при этом тупые стрелы, маневры и перестроения. При этом ратьеры Злыдаря будут непрерывно атаковать наскоками ваши войска.

Присутствующие задумались над поставленными задачами, потирая кто лоб, кто руки. В установившейся тишине я спокойно, позёвывая, закончил:

— Жду вас завтра с утра, товарищи воеводы, с полностью разработанными планами ваших действий. И помните о главном нашем противнике! Пока мы с вами здесь «играемся», Шейбани — хан, командующий северным крылом монгольских войск, уже обрушился на Булгарию. Это информация пришла от доверенных купцов. Спасибо всем за внимание, вы всё слышали, все свободны!

Командный состав нестройным ручейком быстро «вытек» из моей палатки. За её пологом слышалось лишь удаляющееся чавканье множества ног, да неразборчивые отзвуки переговаривающихся мужских охрипших голосов, видимо сказываются ежедневные разговоры на повышенных тонах с подчинёнными.

— Дежурный!

— Здесь, государь! — у входа в палатку «материализовался» один из телохранителей.

— Позови ко мне картографов и командный состав конной разведки.

Я услышал, как дежурный передал мои слова кому — то из вестовых. Картографам следовало «вставить фитиль», план местности эти деятели «нацарапали как курица лапой». Стало уже традицией, что картографы свои промахи сваливали на конные разведотряды ратьеров, доставлявшие им неверные сведения, а ратьеры, как нетрудно догадаться, кивали на картографов, которые неверно истолковывали и неправильно трактовали доставленные им исключительно точные сведения.

Вот так вот примерно, изо дня в день, в каждодневных трудах и заботах, посвящённых слаживанию войск, прошёл целый месяц. Особое внимание уделялось построению войск в полковые, ратные и корпусные каре, с целью противодействия коннице противника. Этот приём отрабатывался, в том числе, в