поздоровались две приветливых девушки за стойкой и проводили ее взглядом своих неживых глаз-камер. Хоуп зашла в гардеробную кабинку, где робот, похожий на многопалое, белое насекомое, помог ей снять скафандр. Девушка выбрала из принесенного андройдом чемодана женский брючный костюм. Вертясь у зеркала, она несколько раз меняла его цвет, вращая одну из подсвеченных белым сиянием пуговиц. Хоуп выбрала бирюзовый цвет, и поправив свои белокурые, вьющиеся локоны, одобрительно кивнула своему отражению. По направлению к лифтам, вдоль стен вестибюля, тянулись высокие цветы в длинных прямоугольных формах. Девушка на ходу дотронулась до красного лепестка одного из них и с досадой на лице отвела руку. Красные, остролистые цветы были лишь очень искусной имитацией. Лифт звякнул и с неистовой скоростью полетел вниз, а Хоуп печально рассматривала свое бледное отражение в зеркале.

Мистер Стивенсон сидел на краю большого круглого стола и репетировал речь. Молодой юноша в бежевом костюме-тройке одобрительно кивал, изредка поправляя директора, и давал ему рекомендации по увеличению благоприятного впечатления на других членов совета корпорации. Позади них за панорамным стеклом раскинулись подземные просторы завода, где на уходящих за горизонт конвейерах механические руки без отдыха и сна собирали и клепали реакторы-рюкзаки для скафандров бессмертия и их сменные комплектующие. Среди этих ни на секунду не замирающих дорожек прохаживались инженеры в оранжевых комбинезонах с портативными компьютерами в руках, которые с высоты застекленного офиса походили на ярких муравьев.

В кабинет уверенной походкой вошла Хоуп, и личный помощник мистера Стивенсона тут же переключил все свое внимание на нее, отчего директору пришлось несколько раз недовольно пощелкать пальцами перед его носом. Юноша очнулся от наваждения, заметно смутился и с еще большей деловитостью, показательно сосредоточенно принялся выслушивать тезисы мистера Стивенсона.

Через час кабинет стали заполнять члены совета директоров. Мужчины в дорогих костюмах вальяжно прохаживались вдоль круглого стола и с преисполненным глубокого самоуважения видом занимали приглянувшиеся им места. Некоторые из них, не воспользовавшись ни одной из кабинок для переодевания, пришли прямо в скафандрах без шлема и поскрипывали их резиной, сидя на стульях. С небольшим опозданием прибыли две юные сестры-близняшки. Одетые в одинаковые зеленые платья и черные широкополые шляпы, они сели ближе всех к директору предприятия. Все присутствующие были сильно бледными, а их кожа в свете ламп больше походила на резину. Когда все были в сборе, мистер Стивенсон встал и слегка поклонился. Под множеством устремленных на него пар желтых глаз, мужчина начал свое выступление:

— Каждый живой организм имеет свою, данную ему природой, программу жизни. Он развивается, усложняется, множится, но не способен выйти за пределы установленного ему сценария. Он ограничен в своем развитии и во взаимодействии с окружающей его средой. И только человеку природа вверила ключи от будущего и наградила великим даром незавершенности. Всю свою историю люди пытались понять, кто они и зачем пришли в этот мир, как им вместе сосуществовать и к чему им необходимо стремиться. Сейчас для человечества стало очевидно, что главной его миссией является не прекращающееся развитие, накопление знаний с целью улучшения жизни. Этот мир развивается благодаря искателям, которые, отдавая себя науке, пытаются сделать жизнь ближнего своего лучше. И перед вами сейчас стоит именно такой искатель и мечтатель. И так, дорогие друзья, сегодня я заявляю, что нашел решение нашей проблемы! Я реконструировал реактор защитного комплекса и после десяти лет исследований могу заявить, что в ближайшем будущем все вы сможете пройтись на открытом воздухе без шлемов!

Зал беспокойно загудел. Холеные мужчины и женщины взволнованно переговаривались, бросая в сторону мистера Стивенсона недоверчивые и растерянные взгляды. А директор стоял, уперев ладони в плоскость стола, и только тихо про себя ухмылялся. Неожиданно, полный мужчина в скафандре без шлема, которому на вид было лет шестьдесят, поднял вверх руку с коротенькими пальцами и хрипло заговорил, смотря исподлобья:

— Дорогой вы наш, последствия улучшенного электромагнитного излучения от защитного комплекса вместе с измененным, стимулирующим составом воздуха — необратимы. Это известный факт. Мы выходим в мир, как в чужеродную и опасную для нас среду, в скафандрах, мы используем облучающие установки в домах, превратив их в герметичные бункеры. Но мы не жалуемся, потому что добровольно согласились заплатить столь высокую цену за бессмертие. А вы, в свойственной вам манере, с широкой руки, начинаете будоражить наши умы сомнительной перспективой снимать на улице шлемы. Мы привыкли к такой жизни, а вы заставляете нас снова испытывать ложные мечты и надежды.

— Многоуважаемый мистер Штерн, вы — самый долго живущий человек на земле и вторым одели защитный комплекс вечной жизни. После моего прапрадеда по отцовской линии, конечно, — мистер Стивенсон самодовольно улыбнулся. — Кому как не вам, человеку, который выкупил патент на изобретение и живет уже двести лет, не знать, что технология скафандра бессмертия состоятельна только потому, что постоянно дорабатывается? В этом ее суть. Если мы когда-нибудь посчитаем проект завершенным, то в тот день подпишем себе смертный приговор. Я не идеалист, а активный деятель. И я предлагаю вам апробированное улучшение реактора защитной системы.

— Скажите спасибо вашему хитрому предку, который продал мне недоработанную технологию! — хихикнул мистер Штерн. — Мне пришлось выкручиваться самому! А секрет производства реакторов этот шельмец оставил своей прескверной, скрытной тетке. Да, если бы не погиб ваш гений, ох, я бы его засудил…

— Ну, вы сами виноваты. Не там искали. А я пару раз съездил в Россию и нашел, — мистер Стивенсон ехидно указал на ряды станков позади себя, — все, что мне было нужно.

— Скафандр бессмертия существует только потому, что автономен. Вы же лучше меня знаете, дорогой вы наш, что с того самого момента, как было доказано, что Активационная терапия работает, было необходимо закрепление положительного эффекта. И почти через век, вашим же хитрым предком было доказано, что лучшее тому средство — это изолированность носителя защитного комплекса от внешнего мира. А сейчас вы ставите под сомнение то, благодаря чему я здесь нахожусь. Вы хотите сломать саму основу, дорогой вы наш.

— Мистер Штерн, вот скажите, кто бы раньше мог подумать, что эксперименты