волос, но и очень живой мимикой, высокой подвижностью (вечно крутилась юлой на своём стуле во время вечерних рабочих собраний и сбивала его с мыслей), а ещё своим смехом. Он и не помнит, слышал ли у других женщин такой вот смех: громкий, настоящий, заразительный. Совсем не похожий на более привычные ему жеманные смешки или чересчур наигранные улыбки.

Потом случайно встретил её на выходе из офиса поздним вечером. Илья задержался на переговорах, она — возвращалась за забытым на рабочем месте телефоном, а на улице, несмотря на начало декабря, разыгралась по-настоящему зимняя вьюга. И он предложил подвезти её до дома. Без всякой задней мысли, из простой вежливости и, — совсем немного, — желания пообщаться с ней.

Стало очень интересно, как такая яркая искорка угодила в мир чопорных и стервозных бухгалтеров.

И вот тогда, проболтав без умолку все полтора часа дороги, Илья понял, что ошибся на её счёт. Вика оказалась потрясающей. Такой вот… в самый раз странной.

— Виктория значит победа, — произнёс он бодро, и тут же чуть не прикусил себе язык от досады, что сморозил такую жутко банальную нелепицу. Однако Вика если и посчитала его полным дураком, то вида не подала, только задрала голову выше, так, что за пушистыми и покрытыми какими-то мелкими блёстками ресницами ему наконец стали видны её тёмно-ореховые глаза. — И сколько уже побед на твоём счету, Викторрия?

Вика, уже привыкшая к тому, что слова вырываются из её рта быстрее, чем мозг успевает их проанализировать, на этот раз как-то смутилась и замялась, совсем не зная, что сказать. Особенного значения собственному имени она никогда не придавала, считая его вполне обычным и распространённым, а уж про значение вспоминала и вовсе исключительно в шутливом ключе, влипнув в очередные неприятности.

— В десять лет я выиграла районный конкурс по игре на фортепиано, — брякнула Вика первое, что смогла вычленить из глубин своей памяти, — а в двадцать три выиграла в конкурсе на рабочее место в вашей компании.

— Нет-нет, это категорически не годится, — возмущённо воскликнул Илья, покачав головой. У него не выходило разобрать, скромничает ли она или специально дразнит его, но в мыслях моментально вспыхнула ярким огоньком идея, как можно растянуть их общение на весь этот вечер. — Нам срочно нужно набрать для тебя ещё побед! Как насчёт десяти?

— Вашими амбициями только космос покорять, Илья!

— Мне достаточно будет покорить твою привычку «выкать», — уверенно ответил он и резко крутанулся вместе с ней под музыку. На самом деле, у него было больше шансов упасть или сбить кого-нибудь с ног, чем продемонстрировать владение танцевальными па, но её это совсем не смутило, и вместо возмущения ему посчастливилось вновь услышать тот самый потрясающий смех, пусть и совсем короткий.

Кажется, в этот момент у них обоих немного закружилась голова. И виной тому было вовсе не быстрое движение и не особенно пьянящее шампанское.

— Я докажу тебе, что это на самом деле намного проще, чем может показаться, — заверил Илья, склонившись ниже к её ушку и полной грудью вдохнув исходящий от неё сладковато-пряный аромат, так напоминающий его любимое имбирное печенье. — И начнём мы, наверное, с победы над серостью и скукой!

Он покрутил в пальцах одну прядку её длинных ярких волос, красиво переливающихся под иллюминацией зала, и услышал ещё один смешок, который можно было смело засчитывать как очередную её победу: окончательную и безоговорочную победу над его сердцем, до того одержимо оно начало отстукивать свой ритм.

«Хва-тай! Це-луй!» — скандировал смело пульс в его ушах, а в глазах в этот момент должны были пульсировать огромные мультяшные сердечки, не иначе.

— И всё же я боюсь, что сама не справлюсь. Может быть, поможешь мне? — спросила Вика, а у самой дыхание застряло в груди в ожидании его ответа. Оказалось, что флиртовать со своим начальником это совсем не так просто, как с однокурсником или симпатичным бариста в кафе.

Хотя она уже готова была признать, что дело вовсе не в должности. А в том, что именно этот конкретный начальник будил в ней совершенно странные чувства и желания. Например, смеяться долго-долго, поддаваясь внутренней радости и лёгкости. А ещё покрепче сжать его руками, стиснуть как любимую плюшевую игрушку медведя и издать протяжное «ммммм» от умиления.

Правда, было ещё кое-что, совсем не такое невинное. Желание, чтобы его ладони как-нибудь случайно и невзначай сползли с её талии немного ниже.

И именно это желание, кстати, было обоюдным.

— Готов на всё, что ты попросишь, — как истинный рыцарь тут же отозвался Илья, и Вика слегка прикусила губу, чтобы своей улыбкой раньше времени не выдать появившийся в голове план.

План по проверке столь привлекательного начальника на психологическую совместимость. Если он сейчас выполнит её странную просьбу, — что казалось почти невероятным, — то она будет готова за ним хоть на край света пойти.

— Илья, а может быть вы пригласите на танец Раису Федосеевну? — невинно поинтересовалась она, кивнув в сторону женщины, которая в тот момент как раз вытирала вспотевший лоб бумажной салфеткой. — Мне кажется, ей так скучно и одиноко.

— Ну… почему бы и нет, — призадумавшись лишь на пару мгновений, согласился Илья. — Пусть это пойдёт в наш зачёт как победа над условностями!

Вика только выдохнула, — с не имеющим подходящих слов для описания восторгом, — и улыбнулась, наблюдая за тем, как он, подмигнув ей напоследок, уверенным шагом направился к местному сфинксу, охраняющему просторы шведского стола.

Конечно же, его врождённое очарование подействовало и на Раису Федосеевну, сначала побледневшую, потом покрасневшую, и остановившуюся в своей цветовой трансформации на розовом румянце, сразу же скинувшем ей лет десять возраста.

Просто Раиса Федосеевна не танцевала ещё дольше, чем Илья.

Вика же времени зря не теряла: набила все имеющиеся карманы прелестными, ароматными мандаринами, ещё раз похвалив себя за выбранный для праздника бархатный брючный костюм вместо банального платья, и ожидала Илью, забившись в тот же самый укромный тёмный уголок, где провела всю первую часть корпоратива.

Удивительно, но он не только танцевал с вполне себе довольным видом, но и к ней подошёл в прекрасном расположении духа, и не подумав пуститься в возмущения о том, каких моральных жертв ему стоила её авантюра. Хотя Вика-то успела заметить, как Раиса Федосеевна не раз прошлась по его ногам.

— Победа над голодом! — заговорщически шепнула она, вложив ему в руки один мандарин. И тогда пришла пора Ильи смеяться, оценив все вновь появившиеся у неё