практических занятий его особенно интересовали женские трупы и обуревало сильнейшее желание с ними совокупляться. Но он считал это ненормальным и постоянно подавлял свою похоть, пока однажды, уже в конце обучения, не оказался один на один с трупом молодой девушки. Желание его было настолько велико, а обстоятельства настолько благоприятны, что он не устоял. Обнажив член, он прикоснулся им к бедру мертвого тела, испытав при этом огромное возбуждение. Окончательно потеряв над собой контроль, он обхватил тело и приник губами к его интимным частям. Как он утверждает, возбуждение достигло в этот момент такой силы, что у него произошло извержение семени. Затем пришли угрызения совести и страх, что его могут застать за этим занятием однокашники. Вскоре после этого случая он закончил курсы и получил место служителя морга в одном из городов на западе США. Как самому молодому работнику, ему часто поручали ночные дежурства в морге. «Меня всегда радовала эта возможность побыть одному, — рассказывает Д.В., — потому что я понял, что отличаюсь от других тем, что люблю оставаться с мертвыми. Я мог спокойно совокупляться с трупами. Я осознал, что все время стремился к этому с момента смерти моей любимой».

В течение двух лет работы в морге он изнасиловал множество женских трупов самого разного возраста — от девочек до пожилых женщин, — практикуя по отношению к ним различные извращения. Первым делом он обычно сосал у них груди, затем погружал губы в интимные места. Это так его возбуждало, что он взгромождался на тело и, нечеловеческим усилием, с ним совокуплялся. Такие действия он совершал четыре или пять раз в неделю, в зависимости от того, сколько женских тел находилось в морге…

Однажды его так впечатлило тело только что умершей пятнадцатилетней девушки, что, оставшись ночью один, он выпил немного ее крови. Испытав от этого огромное сексуальное возбуждение, он ввел в уретру резиновую трубку и стал сосать оставшуюся в пузыре мочу. Распаляясь все больше, он почувствовал, что получит удовлетворение, только если съест это тело. Не в силах сопротивляться этому желанию, он перевернул труп спиной кверху и впился зубами в ягодицы около ануса. После этого он взобрался на тело и совершил над ним акт содомии» (Дж. П. де Ривер, 1956).

Этот случай интересен с нескольких точек зрения. Прежде всего, здесь некрофилия явно сочетается с некрофагией и анальной эротикой. Другая любопытная, хотя и менее очевидная, деталь заключена в начале этой истории. Если бы мы знали об этих событиях лишь вплоть до того момента, когда умерла его возлюбленная, мы были бы вправе рассматривать его поведение как выражение очень сильной любви. Но дальнейшие события проливают совсем иной свет и на их начало. Вряд ли возможно объяснить силой любви столь явные проявления некрофилии и некрофагии. Остается предположить, что вся эта «скорбь» у гроба подруги была отнюдь не знаком любви, а первым симптомом некрофильских вожделений. Придется также признать, что болезнь его возлюбленной является неубедительным объяснением того факта, что он лишь однажды был с ней физически близок. Скорее всего, в силу некрофильских наклонностей, он не был расположен к совокуплению с женщиной, пока та была жива.

Де Ривер приводит еще одну, менее замысловатую, историю служителя морга, оказавшегося некрофилом. В данном случае речь идет о неженатом мужчине в возрасте сорока трех лет. Вот что он рассказывает: «Когда мне было одиннадцать лет, я работал могильщиком в Милане, в Италии. Я занимался онанизмом и, когда рядом никого не было, трогал при этом трупы миловидных молодых женщин. Потом я стал вводить в мертвое тело свой член. Приехав в Америку, я пробыл недолго на Восточном побережье, а затем перебрался на Западное, где устроился на работу — обмывать трупы в морге. Здесь я снова начал совокупляться с мертвыми девушками, — иногда в гробу, а иногда на столе, где обмывают тело».

Далее автор пишет: «Он признает, что касается губами интимных мест и сосет груди у трупов молоденьких девушек. На вопрос, сколько было в его жизни таких случаев, он отвечает: «Наверное, сотни, ведь я занимаюсь этим с одиннадцати лет» (Дж. П. де Ривер, 1956).

В литературе, которую цитирует фон Гентиг, подобных случаев описано много.

Некрофилия в слабой форме проявляется часто как сексуальное возбуждение, наступающее при виде трупов, иногда — как мастурбация в присутствии мертвого тела. Трудно оценить число подверженных этому индивидов, потому что они редко себя обнаруживают.

Другая форма некрофилии не имеет сексуальной окраски и выражается в действиях, продиктованных чистой страстью к разрушению. Такая страсть порой явно присутствует уже в раннем возрасте, а порой выходит на поверхность только позднее. Фон Гентиг очень точно характеризует цель деструктивных действий некрофила: «разрывать живые структуры» (lebendige Zusammenhange). Наиболее явно это стремление проявляет себя в актах расчленения тел. Типичный случай такого поведения описывает Т. Спэрри: человек приходит ночью на кладбище со всеми необходимыми инструментами, раскапывает могилу, открывает гроб, уносит труп в безопасное место, где затем отрезает ему ноги, голову и вскрывает брюшную полость (Т. Спэрри, 1959). Иногда объектом такого рода действий становится не человек, а животное. Фон Гентиг приводит случай человека, который зарезал тридцать шесть лошадей и коров, чтобы только иметь возможность расчленять их трупы. Но здесь даже вряд ли нужна специальная литература: газеты пестрят отчетами об убийствах, жертвы которых были расчленены или изувечены. Такие случаи относят обычно к категории убийств, но совершающие их — явные некрофилы — отличаются от прочих убийц, движимых жаждой наживы, ревностью или чувством мести. Подлинной целью убийцы-некрофила является не смерть жертвы (хотя, конечно, это необходимое условие), но акт расчленения тела. В моей собственной клинической практике было немало случаев убедиться, что страсть к расчленению является в высшей степени характерной чертой личности некрофила. К примеру, я наблюдал (непосредственно, а также по докладам моих сотрудников) нескольких пациентов, у которых страсть к расчленению была выражена в мягкой форме. Они рисовали фигуру обнаженной женщины, а затем отрезали у нее руки, ноги, голову и т. д. и играли с этими частями расчлененного изображения. Такая «игра» оказывалась безвредным способом удовлетворения вполне реальной страсти к расчленению.

По моим наблюдениям, многие люди, обладающие ярко выраженным некрофильским характером, часто видят во сне фрагменты расчлененных тел, плавающие или лежащие кругом, иногда в крови, иногда в