Земля, где за время моего отсутствия начался двадцатый век. Так называемое «Прошлое». Глава отыскал в нём целую кучу агентов.

— Знаю я ваших осведомителей, негде пробы ставить. Возьмём хотя бы одного, который лично посетил ваш офис два года назад. Джентльмена и бравого деятеля колониализма. В первой группе есть вполне себе мулат, удивляюсь, как тот его переносит. Впрочем, вместе они не работали.

— У вас какие-то претензии?

— Слышали мы про вашего джентльмена удачи. В нашей истории его обвинили в нарушении некоего закона и упекли в тюрьму. Предпосылки начались раньше, посадили бы в любом случае. Зачем вам агент-правонарушитель, хотелось бы знать?

— Ваша картина неполна. Его напарник жуликоват в меньшей степени. Первый его, второго, временами задевает подколками. Второго тоже посадили, но его я как раз не взял.

— Тогда почему вы завербовали именно первого, более жуликоватого?

— Повторяю, ваша картина неполна. В мою агентуру кроме этого самого господина вошёл его камердинер. Он, заметьте, как человек немного другой. Вы скажете, у меня классовый подход? Я слугу не идеализирую, но он хочет вырваться из своего социального положения. В нашей истории он пошёл в спортсмены, то ли футболист, то ли крикетист. Выясняю подробности.

— Не знаю, кем он станет. Помните, жителям девятнадцатого века внушили, будто они живут в Матрице? Слуга до сих пор верит. Кстати, другой наш агент. Служит консультантом в Московском уголовном сыске. Мой прямой предок работал при нём судмедэкспертом.

— Не в уголовном сыске, а в сыскной части. Не искажайте.

— Без разницы. Вы его изучали по историческим трудам?

— У меня есть знакомый историк Бобров, скажу спасибо его исследованиям.

— Труды историка я читал. Знаем мы того детектива. Великий сыщик в молодости хотел быть уголовником. Наклонности у него. Кто его разберёт, вполне возможно, он стал бы уголовником, если бы не форс-мажор.

— Не приукрашивайте. Он не такой прям великий, до Путилина и Кошко ему далеко.

Когда они обратят внимание на несчастного врача? Скоро отключусь.

— Есть кое-какой аспект. Ваш духовник, который хотя бы в штат не входит.

— По-вашему, я отбирал батюшку по картине Перова «Чаепитие в Мытищах»? Ошибаетесь, дорогой товарищ.

— Не знаю, что вы ответите, но я не понимаю ваше пристрастие к обращению «товарищ». У Газманова «господа офицеры», а вы тоже рамсы попутали.

Профиль «Сергиуса» побледнел. Будь усы, они бы наверняка отвалились, как у «Кубовича» в номере Петросяна (для меня это было всего пять лет назад…).

Мало того, мой несостоявшийся собеседник обещал Григорьеву, что напишет «примечания-сноски к шести рассказам сборника (третьей книги цикла), хотя не факт, что ко всем шести». О чём он?

С меня хватит. Глава московского учреждения только один раз бросил на монитор краткий взгляд. Игнорируют, так прощайте. Суррогат общения завершён.

Мой старый друг Володько нынче занял место Кучмы. Поначалу он перешёл из КВН в другую передачу, украинскую. «Вечерний квартал» особенно впечатлял недавним номером. Не знаю, рвал ли на себе волосы Сергеевский. Наши актёры посвятили славную песню именно ему со всем его «агентством».

Песню я записал, и время от времени освежаю в памяти.

Истина в ерше

Как сейчас помню. 1990 год, мне только что исполнилось 7 лет, батенька тайком принёс домой чекушку. Я спросил:

— Если ты встретишься с дядей Горби, что ему скажешь?

— Мы с водкой боремся, а она побеждает, падла!

2001 год, мне скоро будет 18 лет. Матушка погрозила пальцем:

— Смотри не пей, Родя.

Я на это обиделся:

— Я и не собираюсь.

— Ах ты, негодник! Значит, мы пьём, а ты…

Конечно, это была шутка.

Информация от Р. М. Сергеевского для статьи П. Р. Шишкина

В высотке

Отец, прожив на белом свете больше семидесяти лет, после всех подвигов сидел в уютном кресле. В почтенном возрасте он сохранил ясность ума и в последние годы убивал время кроссвордами. Ломать голову, само собой, приходилось, но и в прошлом отец мог лишиться головы. В старые времена он побывал в афганском пекле, а в более новые дослужился до полковника милиции в отставке и Героя Российской Федерации.

Показал он моджахедам и криминалу силушку богатырскую. Мир настолько изменился, что отец не ориентировался в самых последних технологиях и не забивал голову 3D-принтерами, 3D-ручками, умными часами и тому подобными изобретениями. Старый герой ломал голову над культурными барьерами. Однажды Котов ему объяснил, что японские кроссворды вовсе не требуют знания японского языка. А сборник судоку это не сборник стихов. Котов один раз сам так ошибся. И на старуху бывает проруха.

Сам Котов зарабатывал на этикетках для пищевых продуктов, из скромности. Машину он никогда не водил и в любом случае экономил, как Матроскин (жаль только, от курения еле-еле избавился). Не будь отец полковником милиции и героем, жили бы они где-нибудь в более скромном месте, не в Доме на Котельнической набережной. В реальности они жили именно в высотке, из-за чего квартира оказалась по соседству с Еленой Шишкиной, тоже в некотором роде героиней. Отец её журналист «Комсомольской правды», сама она бывший космонавт с наградами, казалось бы, куда дальше? Просто Шишкину назначили героиней после того как она вернулась с соседней Параллельной Земли и привезла оттуда мир. Наладила контакт с политиками и изменила историю.

Долго