Взрослая женщина, мальчишку спрашиваю, чтоделать! С другой стороны, он же мужчина, защитник. Вот пусть и защищает!

Не отвечая, Никита, прошел мимо, сел за Володин стол и начал один за другим открывать ящики.

— Где-то у него тут была нычка печенья…

— У меня есть два бутерброда. С сыром, — зачем-то добавила я. — И яблоко. У Инны наверняка с собой есть йогурты… Тьфу, разве сейчас о еде надо думать?!

— А о чем?

— Ну… Если это химическая атака, теракт или напали на нас без объявления войны, такое ведь тожеможет быть, надо думать, как нам не отравиться. Те люди, что выпали из окон, — меня передернуло, снова застучали зубы. Я стиснула их изо всех сил, сделала несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться, но потом вспомнила, что глубоко дышать-то сейчас, пожалуй, как раз не стоит, и торопливо выдохнула. — Они, наверное, того… надышались. Сознание потеряли и выпали. Может, намкак на пожаре, намочитькакие-то тряпки и дышать через них?

— Молодец, начала соображать, наконец. — Голос из темноты прозвучал на этот раз как-то даже весело. — Чтоеще?

— Ждать, когда станет ясно, что происходит?

— Еще скажи, спасателей ждать. А если не придут? Сколько просидим в запертой комнате? Тут даже вентеляционного отверстия нет. Через сколько задохнемся?

— Ты меня спрашиваешь? — Я подумала было вернуться за свой стол, но тут же поняла, что не хочу сидеть спиной к окну. Нет уж!

Я на ощупь пошла к креслу Лины, мельком вспомнив, что в верхнем ящике стола та держит шоколадные конфеты и ест, но толькокогда Инна выходит из комнаты. А когда подружка на месте, прикидывается, будто сидит на диете.

К горлу подкатил комок. Хорошо, что у меня никого нет. С мужем давным-давно развелась, родители умерли, лучшая подруга Аленка вышла замуж и уехала в Швецию, а другихподруг я так и не завела. Иногда встречалась с однокурсницами, но это разве дружба? Так, кофе попить, мороженого поесть, поболтать о ерунде. Выйти ненадолго в люди, а потом вернуться в свой мирок, к любимым книгам и фильмам… Даже собаки у меня не было. И кошки. Только рыбки — им-то особого общения не надо: аквариум мыть, да корм вовремя насыпать. Так что волноваться мне, по большому счету, было не за кого. Только за тех, кто совсем недавно сидел вместе с нами в этой комнате, а теперь…

Странное дело, раньше я как-то об этом не задумывалась, но, оказывается, самыми близкими людьми я могла сейчас назвать только сослуживцев. Пять дней в неделю рядом по девять часов в день, как ни крути, а связь. Связь, скорее всего, уже оборвавшаяся.

Садиться в Линино креслорезко расхотелось, и я присела на край стола.

— Думаешь, они еще живы? — неуверенно произнесла я в темноту.

— Наши? — я не видела Никиту, но мне показалось, что он пожал плечами. — Если не успели выйти во двор. Или если успели забежать обратно, когда все началось.

— И догадались заклеить окна? А если нет? А нам это заклеивание надолго поможет? От чего мы умрем быстрее, потому что задохнемся, или потому что отравимся? И вообще надо было не в одной комнате запираться и заклеиваться, а этаж так изолировать. Хоть доступ к туалету был бы!

— Лучше бы да кабы… Лучше всего сейчас тем, кто в коме лежит, с искусственной вентиляцией легких, — философски заметил Никита.

— Как Рик в «Ходячих», — фыркнула я, хотя было совсем не смешно. Одно дело сериал, где герой очнулся, а вокруг все умерли и по городу бродят толпы зомби, другое — реальная жизнь. В ней ведь такое не может случиться, просто не может!

— Примерно, — согласился Никита из темноты. — Но у нас тут не зомбиапокалипсис, судя по всему.

— Нет? Точно? — я начала злиться. Откуда он такой умный выискался? Почему знает, что делать, почему так спокойно все воспринимает?

— Это демоны, — как ни в чем не бывало, ответил он. — Я читал об этом: библейская вариация на тему конца света. Настанет судный день и демоны придут на землю за грешниками…

— Ну знаешь! — я аж задохнулась. — Иди ты, знаешь куда?

— На улицу? — кажется, мое возмущение его развеселило. — Спасибо, не хочется. Вдруг они ходят там — огромные черные тени с горящими огнем глазами…

— Когтями и клыкам, — мрачно добавила я. И копытами цокают по расплавленному асфальту.

— Почему расплавленному? — заинтересовался Никита.

— Ну как, они же из ада. Горячие, наверное. А вонь эта — сера. Или чем там пахнет в аду?

— Логично, — согласился он. — Только если асфальт расплавился, то они не цокают, а скорее с чавкающим таким звуком передвигаются, копыта-то вязнут.

— Пожалуй, — ошарашенно согласилась я.

— В любом случае, дверь лучше никому не открывать, — уже серьезно добавил Никита. Незачем им знать. Что мы тут спрятались.

— А если они в окно? По лесамзалезут?

Леса, между прочим, продолжали скрипеть. И сетка дергалась как-то подозрительно.

— Не залезут, леса деревянные, загорятся…

— А они по стене… У них же когти, — сказала я.

Услужливое воображение снова подсунуло яркую картинку: черные тени, с пылающими глазами, лезущие в дома. Кирпич и бетон крошатся под могучими когтями, разлетаютсястеклянными брызгами стекла, длинные волосатые лапы тянутся в комнаты, хватают кричащих людей. Те цепляются за мебель, пытаются удержаться, срывая ногти, но где им, ведь демоны сильнее. Можетбыть, те, кто выпал из окон, выпали не сами по себе? Можетбыть, их вытащили? Швырнули вниз, прямо в адское пламя? Может, я просто не увидела черные тени в царящей за окномтемноте? А если открыть окно и выглянуть… Я вытерла выступивший на лбу пот. Мне кажется, или действительно становится жарче? А может быть, все наоборот: демоны хватают только тех, кто оказался на улице? И мы будем живы, пока не выйдем?

— Дурацкая теория, — сердито бросила я в темноту. — Демонов не бывает!

— А ходячие мертвецы бывают?

— Ага, если впали в летаргию, а потом очнулись…

Устав от этого дурацкого разговора, я достала айфон, активировала экран. Вдруг появилась сеть? Или какое-то оповещение от МЧС или других служб?

Сети по-прежнему не было. Часы почему-то показывали шесть утра. Такая рань, мне вставать только через час, а я, вместо того, чтобы спать, о демонах рассуждаю! Стоп… Что?.. Почему я лежу? Почемуправая нога совсем затекла и голова пульсирует болью над правой бровью?

Я зажмурилась, открылаглаза и резко села на кровати. Сердце колотилось, шею и грудь покрывал пот. В углу комнаты булькнул аквариум. Отбросив одеяло, я вскочила и, припадая на непослушную ногу, кинулась к выключателю, а потом долго стояла, цепляясь за косяк, щурясь от слишком яркого электрического света, смотрела на свою комнату с привычным для конца недели бардаком.

Немного