топтунов начал ломать, были пустые. Потом пропал, мы уж думали все, отплясал свое Потапыч. Ан нет. Я его как–то сам видел.

Года два прошло. Шел я из рейда. Херово все тогда сложилось. Нарвались мы на сильную стаю, кончилась у нас машина и почти весь отряд. Иду я, значит, несу на горбу приятеля своего… да, Гвоздя я нес, Гвоздя. Помню, тогда ему все хлебало откусили вместе с глазами. Ну, у него и спроси, может чего и видел, но я лично сомневаюсь. Не мешай уже, не перебивай.

Иду, думаю — все, амба. На плечах Гвоздь, в автомате полмагазина патронов и в пистолете пяток. И тут смотрю — на дороге медведь на задних лапах стоит. Здоровенный, мать моя, я не думал, что такие бывают.

На плече у него мешок здоровенный. Как у деда Мороза, только серый. Стоим, смотрим друг на друга. И тут мне медведь бросает свой мешок и лапой на пояс мой показывает. На флягу с живцом. И понимаю, словно кто говорит со мной — давай, мол, сюда. Ну, делать–то особо нечего, даю. Даже крышку свернул.

Мишка живец одним махом усосал, флягу мне вернул и мешок подбирает. Я стою и думаю — вроде не пил — с чего мне такое мерещится? А он в мешке покопался, протягивает мне жменю потрохов — спораны и горох вперемешку. И жемчужина среди них, я впервые ее в руках за два с лишним года, что в Стиксе шатался, держал. Медведь на меня смотрит, я на него. Чувствую, мишка смотрит на меня и думает что–то вроде «во дурак попался».

В общем, забрал он свой мешок и утопал в лес. А меня через час примерно конвой подобрал, вместе с Гвоздем. Жемчужину, я, понятное дело, сожрал, а вот горохом тем за лечение Гвоздя расплатился.

Ну а Потапыч… Потапыч все так же шляется где–то в тех местах. Да только какой с того жир? Специально ты его не найдешь, а если найдешь — может и не нужен ему будет в тот момент живчик, или жемчужиной расплачиваться не захочет.

Хотя, говорят, что иногда меняется с рейдерами. Один мой знакомый, так тот вообще клялся, что Потапыч его от рубера спас. Порвал, мол, рубера как тряпку.

Говорил, что даров у этого косолапого, ну, как ты сказал — что блох у собаки. Вот это уж не знаю. Но то, что если встретишь медведя с мешком, стрелять в него не стоит — скажу точно.

Лом рассказывал еще про то, как плохие люди пытались охотиться на Потапыча, и как он их проучил, но вас уже привлекает другая история.

За соседним столом, усадив на колени светловолосую эльфийку, разглагольствует рейдер по прозвищу Викинг. Здоровенный, со светлой бородой и длинными, ниже плеч, волосами, он похож на викинга с картинки. Сходство такое точное, что вам невольно хочется выглянуть из бара и посмотреть, не припаркован ли у дверей крутобокий драккар.

03. Прислушаться к рассказу о морских приключениях

Викинг пьет темное пиво из огромной полуторалитровой кружки. Такой нет ни у кого, и вы, наверно, подумали, не с собой ли он принес любимую посудину? На самом деле, у бармена стоит только попросить и он вам хоть кубок из черепа рубера устроит, только чаевых оставляйте больше.

— Ну… я ж помню… опытные люди, в зад их коромыслом, говорили, мол зараженные, в воду не полезут! На воде безопасно! Безопасно, ага… — Викинг с шумом втянул в себя пенную шапку, пару глотков пива и, не вытирая усов, впился в губы эльфийки. Девушка не отстранилась, хотя для вида и уперлась ему в грудь рукой, но не настолько сильно, чтобы на самом деле оттолкнуть.

— А вот что я расскажу, — оторвавшись от девушки начал Викинг. — Не так далеко от Прибрежного нас пощипали муры. Пикап нам сожгли, уроды. От них мы отбились, но просрали буквально все, кроме личного оружия.

Размазав пивную лужицу пальцем, он с ее помощью изобразил на столешнице схему той местности и рубанул ребром ладони поперек рисунка — полетели брызги.

— Решили срезать через залив. Нашли причал, их там, кстати, как грязи. Выбрали яхту — загляденье. Семидесятифутовая, с парусами и мотором.

— А семьдесят футов — это сколько? — эльфийка заинтересованно шевельнула длинными острыми ушками. Носик у нее при этом умилительно сморщился.

— Это, примерно, как у меня пистолет, — сосед Викинга, кажется, его называли Каином, опустил взгляд, остановив его в районе своей ширинки, — только короче. Хочешь, покажу?

Эльфийка презрительно фыркнула и, кажется, хотела что–то сказать в ответ, но Викинг угадал момент, заткнул едва приоткрывшийся ротик кусочком вяленого угря и продолжил, увлеченно жестикулируя.

— Погрузились, отошли от берега. Кругом красота, море, тепло. Кто загорает, кто бар потрошит. Бар там был — «Горбатому квазу» на зависть. И тут, я смотрю, за нами что–то плывет. Глянул в прицел и охренел. Охренел, парни, по полной. Не знаю уж, что это было раньше — кальмар, осьминог или еще чего, но эта херовина со щупальцами…

Викинг развел руки в стороны, пытаясь угадать размер херовины.

— …размером с автобус! Щупальца — метров по двадцать! У нас паника, потому как мощнее винтовок у нас нихрена нет. Может, у кого граната и завалялась, но вы ж понимаете, эдакой страховидле граната, что твой горох. Хорошо ветер крепкий и мотор помогал, но догоняла она нас быстро. И вот Пегий падает на колени и давай молиться. Молился, молился, а потом и говорит, мол, год к бабе не прикоснусь, если выживу.

Рейдер приложился к кружке, допил и махнул официантке, чтобы несла следующую.

— И тут… Гладь морская расступилась и появилось такое хлебало, что этот кальмаро–осьминог дитем показался. Не шучу, там одна пасть метров пятнадцать. А сама эта тварюга… Ну, не знаю, с полста. Желтая, мать ее, подводная лодка на стероидах и тяжелых наркотиках. Не, правда, желтая. Я еще тогда подумал, генномодифицированная. Цапнула кальмара и нет ее, только волны, а мы к берегу повернули, выбросились на него и с тех пор нас к морю, да что там к морю, даже к реке белым жемчугом не приманишь.

— А Пегий? — любопытная эльфийка не унималась.

— А Пегий…. Печально все с Пегим. Он раньше ни одной юбки не пропускал, а теперь на баб не глядит, только в свой календарь, где дни отмечает. Мы, правду сказать, боимся, что двинется он башкой. Не от отсутствия баб, конечно, нормальный мужик со здоровыми руками эту беду переживет без труда, а от веры в то, что это Улей его услышал и спас.

— Врешь ты, Викинг, как обычно, — Каин протянул руку под столом, погладил эльфику по бедру, но девушка с презрением столкнула ладонь. Она знала, что лишних споранов у этого посетителя, как правило, не водилось, и он норовил каждый раз потрогать танцовщиц на халяву, стараясь сразить их собственным обаянием, наглостью и пошловатыми анекдотами. Не на ту напал.

— Насчет Пегого может и врет, а вот про Левиафана нет. — Подал голос рейдер, сидевший за соседним столом. — Он, говорят, попил крови внешникам, у которых база