дивизии, 92-го пограничного отряда увенчаны славными, героическими подвигами солдат, сержантов, офицеров.
Личным составом 99 СД и 92 пограничного отряда, на другой день войны был нанесен первый контрудар по немецко-фашистским войскам в гор. Перемышль. Немеркнущей славой покрыли себя солдаты, сержанты и офицеры в боях под Комарно, в районе Умани: ст. Христиновка и гор. Новоархангельск.
Мне, как участнику этих сражений и всем моим однополчанам пришлось многое пережить трудностей, но это были трудности побед. Я склоняю свою голову перед павшими друзьями: майором Тюленевым – командиром 206 СП, офицерами Поливодой, Нечаевым, Ефремовым, подвиг которых воодушевил всех на героический подвиг.
Дорогие юные друзья! Не забывайте своих дедов и отцов, отдавших свою жизнь во имя вашего счастливого детства!
Полковник в отставке
29/II-69г. /Воронов/
Отец всегда поддерживал теплые отношения со своими боевыми товарищами. Однажды, он узнал, что жена его друга, Героя, погибшего в первый день войны, лейтенанта Петра Нечаева, ютится в подвале вместе с дочерью. Возмущению отца не было предела: «Как допустили, что жена и дочь Героя Великой Отечественной войны живут в подвале?!» Отец и его сослуживцы, не откладывая написали письма в соответствующие инстанции, и квартира женщинам была предоставлена. В 70-х годах я практически не видел отца, переписывались, созванивались, но не встречались. Жизнь забросила меня в Норильск, где я работал заместителем начальника аэропорта, затем возглавил авиапредприятие в Туруханске. Работа была тяжелой, ответственной и практически круглосуточной. В начале 80-х годов, смертельно заболела моя жена и, несмотря на все усилия, спасти ее не удалось. Через три года я женился во второй раз и в 1985 году, мы с женой, Людмилой, приехали в Кагул познакомиться с моим отцом. Он уже тяжело болел, но совершенно не проявлял какой-либо слабости. Ему очень понравилась моя жена, они много разговаривали. Людмила была в положении, но мы не знали, кто будет: мальчик или девочка. И вот в одну из бесед, она сказала отцу, что если родиться девочка, то мы назовем ее Надеждой, в честь моей мамы. Услышав это отец оживился, глаза вспыхнули, он без остановки стал рассказывать о своей Наде, вспоминал какой она была, как сильно он ее любил, как похоронил ее в любимом платье и какой крепдешиновый платочек положил ей в гроб. 24 апреля 1986 года я отправил отцу телеграмму: «Родилась дочь Надежда», а через месяц, 22 мая 1986 года папа умер. Под подушкой у него нашли мою телеграмму, он не расставался с ней до самого конца…
*** «Мы увидели группу советских военных. Их лица были черными от пыли и гари, казалось, что они гармонично сливались с мрачными пейзажами войны. Огромная фигура военного двинулась в нашу сторону. Я сразу узнал эту походку… Отец… Он возник перед нами, как величественная гора и с силой обнял всех троих. У мамы выступили слезы… Отец смотрел на нее несколько минут
с невообразимой нежностью, молча и аккуратно вытирая каждую слезинку… – Надюша, вам надо уезжать. И чем скорее, тем лучше. – А ты? – дрогнувшим голосом спросила мама. – Я остаюсь… Нужен контрудар…Нужно вернуться в Перемышль… Мама перестала плакать, привстала на цыпочки и ласково поцеловала отца. – Я буду тебя ждать…»9
Отец всегда поддерживал теплые отношения со своими боевыми товарищами. Однажды, он узнал, что жена его друга, Героя, погибшего в первый день войны, лейтенанта Петра Нечаева, ютится в подвале вместе с дочерью. Возмущению отца не было предела: «Как допустили, что жена и дочь Героя Великой Отечественной войны живут в подвале?!» Отец и его сослуживцы, не откладывая написали письма в соответствующие инстанции, и квартира женщинам была предоставлена. В 70-х годах я практически не видел отца, переписывались, созванивались, но не встречались. Жизнь забросила меня в Норильск, где я работал заместителем начальника аэропорта, затем возглавил авиапредприятие в Туруханске. Работа была тяжелой, ответственной и практически круглосуточной. В начале 80-х годов, смертельно заболела моя жена и, несмотря на все усилия, спасти ее не удалось. Через три года я женился во второй раз и в 1985 году, мы с женой, Людмилой, приехали в Кагул познакомиться с моим отцом. Он уже тяжело болел, но совершенно не проявлял какой-либо слабости. Ему очень понравилась моя жена, они много разговаривали. Людмила была в положении, но мы не знали, кто будет: мальчик или девочка. И вот в одну из бесед, она сказала отцу, что если родиться девочка, то мы назовем ее Надеждой, в честь моей мамы. Услышав это отец оживился, глаза вспыхнули, он без остановки стал рассказывать о своей Наде, вспоминал какой она была, как сильно он ее любил, как похоронил ее в любимом платье и какой крепдешиновый платочек положил ей в гроб. 24 апреля 1986 года я отправил отцу телеграмму: «Родилась дочь Надежда», а через месяц, 22 мая 1986 года папа умер. Под подушкой у него нашли мою телеграмму, он не расставался с ней до самого конца…
*** «Мы увидели группу советских военных. Их лица были черными от пыли и гари, казалось, что они гармонично сливались с мрачными пейзажами войны. Огромная фигура военного двинулась в нашу сторону. Я сразу узнал эту походку… Отец… Он возник перед нами, как величественная гора и с силой обнял всех троих. У мамы выступили слезы… Отец смотрел на нее несколько минут
с невообразимой нежностью, молча и аккуратно вытирая каждую слезинку… – Надюша, вам надо уезжать. И чем скорее, тем лучше. – А ты? – дрогнувшим голосом спросила мама. – Я остаюсь… Нужен контрудар…Нужно вернуться в Перемышль… Мама перестала плакать, привстала на цыпочки и ласково поцеловала отца. – Я буду тебя ждать…»9