Александр Шимолин Копьё Кентавра

– До пуска двигателей тридцать минут, – голос диспетчера навигационной станции на гелиостационарной орбите вблизи Меркурия сообщил об очередной хронометрической отсечке.

Максим зажмурился, пытаясь унять волнение. Не помогло. Он снова открыл глаза, вглядываясь в индивидуальный монитор внутри компенсационной капсулы. Раскалённое тело звезды занимало большую часть экрана. Наложенные фильтры помогали отсечь яркий свет, позволяя увидеть красоту солнечной короны, всплески протуберанцев, и множество других причудливых магнитных явлений перегретых верхних слоёв атмосферы родной человеку звезды.

Они уже два с лишним месяца в пути, и вот только‑только готовятся запустить стартовые двигатели. Два с лишним месяца назад они отстыковались от верфей Сатурна, позволив газовому гиганту подтолкнуть тяжёлый корабль к Юпитеру и дальше направить в сторону Солнца. Отработанный каскад манёвров позволил экспедиции разогнаться, почти не потратив топлива. Быстро проскочив орбиту Земли, они устремились к древнему светилу, чтобы свершить самый крупный ускоряющий гравитационный манёвр. И вот теперь осталось всего полчаса до пуска стартовых ядерных двигателей, которые придадут главное ускорение их кораблю для выхода за пределы Солнечной системы. В считанные дни они преодолеют орбиты внутренних планет, газовых гигантов, пояса Койпера. Редкие объекты Облака Оорта станут последними провожающими для группы людей, покинувших родной дом. Дальше будет лишь безжизненная пустота холодного космоса, простирающаяся на десятки лет пути.

– До пуска двигателей двадцать минут, – прозвучал уже привычный голос диспетчера.

Максим снова попытался отвлечься, вглядываясь в последний раз в раскалённую атмосферу звезды, давшей человечеству жизнь. Раньше всё связанное с их миссией как‑то легче воспринималось. Да, первый управляемый межзвёздный перелёт. Да, человек впервые покинет внешние сферы Солнечной системы. И что сам Максим будет одним из немногих избранных. Там, на Земле, в тренировочном центре всё было как бы понарошку. Он не чувствовал грядущего, когда они покинули Землю в правительственном челноке. Не испытывал такого волнения при перелёте от Марса до Сатурна. Даже когда они погрузились в единственный из когда‑либо созданных человеком управляемый межзвёздный крейсер, всё было словно шутка, словно сонное наваждение. Но теперь, перед очередным импульсом ускорения, когда точка невозврата уже давно пройдена, всё воспринимается совершенно иначе. Максим только сейчас на самом деле начал осознавать, что это не теоретическая выкладка астрофизиков, и не чаяния миллиардов людей. Это не героическая сага и не захватывающая дух киноистория. Это его единственная жизнь! Только сейчас тонкие щупальца понимания дотянулись и жёстко охватили его разгорячённый разум. Перед глазами предстали отчётливые картины, в которых его мир на долгие годы сжимается до размеров хоть и крупного, но всё же весьма ограниченного космического корабля. Персональные жилые модули членов экипажа, спортзал, пищеблок, кают‑кампания, панорамная обсерватория, оранжерея и несколько шлюзов – вот и весь короткий перечень помещений, доступный ему на время экспедиции. Экспедиции, длиною в жизнь. А если он и вернётся домой, на Земле не останется уже никого из тех, кого он знал. Никого.

Максим вспомнил, как прощался с родителями. В отличие от его друзей, они понимали, что никогда больше не увидят сына. Стоит ли оно того? Может быть он ошибся? Может быть его скрытая в глубинах подсознания мотивация яйца выеденного не стоит? Ведь какой бы бардак на Земле ни творился, Земля по‑прежнему остаётся их домом, остаётся самым благоприятным местом для Жизни во всей Вселенной.

– До пуска двигателей пятнадцать минут.

Как же быстро и в то же время долго тянутся последние минуты перед волнующим прыжком. Максим снова тяжело вздохнул. Он продолжал дышать всё глубже и медленнее, бескомпромиссно выдувая панику и мысли вместе с углекислым газом в газоотводы кислородной маски. Он всегда концентрировался на дыхании, когда нужно было успокоить нервы. Каждый выдох словно волной смывал нервозность, успокаивал сердцебиение, нормализовывал мыслительные процессы. Полезному навыку его научили ещё в лётной школе в Жуковском, что под Москвой, но именно во время подготовки к полёту этот навык команда психологов и врачей довела в нём до совершенства. К тому же, он был не один.

Их было тридцать. Всего тридцать смельчаков отправились в самый далёкий путь, который когда‑либо свершал человек. Три года и девять месяцев длилась программа подготовки интернационального, интеркорпоративного экипажа. За это время они очень хорошо узнали друг друга, научились общаться, уважать личные границы, потребности и навыки друг друга. Каждый из них был уникален и в высшей степени достоин миссии, объединившей человечество. Капитан экспедиции Ричард Норман, герой Америки, лауреат высших наград Организации Объединённых Наций, почётный сотрудник «Спейс КьюЭкс Корпорейшен» и Объединённого АвиаКосмического Агентства UASA. Если кто‑то и должен был возглавить экспедицию, то только он. Марис де Леклер, начальник психологической службы, главный консультант UASA собственнолично отправился в пожизненный полёт, чтобы поддерживать экипаж в трудные минуты. Главный инженер корабля Карлос Джексон – старый Си Джей. Настоящий волшебник во всём, что касается техники. В его руках даже стальная болванка превращается в атомный реактор. Алессандро Рэйн, генетик, занимавшийся адаптацией флоры к агрессивным условиям верхних слоёв атмосферы Венеры, морям Энцелада и Титана. Биолог Марта Ким, планетолог‑материаловед Элли Майерс, Этери Карлаги, Томми Лунг, Пенелопа Солис… Перечисляя имена друзей и коллег Максим снова почувствовал уверенность в успехе столь сложного начинания. Он оказался членом самой талантливой и самой сплочённой команды из всех, которые когда‑либо наблюдал. Эти люди вместе могут перевернуть Вселенную! А если учесть вклад полутора тысяч специалистов на Земле, которые четверть века вели расчёты, строили, оснащали и отправляли десятками грузовых кораблей модули первой экзоколонии в царство соседней звезды…

– До пуска двигателей десять минут.

Да, этот масштабный научно‑технический проект на самом деле объединил Землю. Ради работы по созданию экзоколонии на Проксиме Центавра b, пошли навстречу друг другу вчерашние непримиримые геополитические противники. Возобновился скромный научно‑технический обмен, стало выделяться больше ресурсов на опытно‑конструкторские и