читать вслух Стасова или Чернышевского, слушать, как поет Шаляпин. Однако сейчас-то на повестке дня совсем иное: ребятам есть нечего, пообносились все, а заболеет кто, к лекарствам не подступишься — заработки не те. В программе же шевцовской — ни слова о наших политических или экономических требованиях. Ни к чему хорошему это не приведет.

В момент обострения классовой борьбы, когда революционный пролетариат, руководимый партией большевиков, готовился к решающему штурму, молодым рабочим предлагали покинуть свое место в строю ради стремлений «к удовольствиям художественного свойства» и «развития чувств прекрасного и величавого».

Вася молчал. Они шли вдоль канала. В черной воде дрожал огромный серп луны.

— Да, этого господина раскусить не просто, — сказал наконец Вася. — Краснобай, интеллигента из себя разыгрывает, — и он заговорил, слегка картавя, явно подражая Шевцову: — «Мы должны среди рабочей молодежи развивать эстетическое чувство, любовь к прекрасному, а не толкать юные сердца в омут тех страстей, кои царят сейчас и в коих чувствуется запах крови».

Лиза усмехнулась и тут же предложила:

— Давай сходим завтра к Надежде Константиновне, посоветуемся. Надо что-то предпринимать, ведь в «Труд и свет» ребята хлынули не десятками и даже не сотнями — тысячами!.. Скажу откровенно: меня не столько беспокоит беспринципность Шевцова по части политики, сколько назойливые слухи, что он подкуплен врагами. Поговаривают, будто «Труд и свет» финансирует сам Нобель. С чего бы это он стал так раскошеливаться?

Опасения Лизы Пылаевой подтвердились: Петр Шевцов пустил в оборот все свои таланты, дабы оправдать доверие тех, кому он служил. С ним предстояла затяжная борьба.

«Казалось порой, что мы вместо центральной организации питерской молодежи, горевшей жаждой борьбы и боев, попали на толстовский литературно-музыкальный вокальный вечер и здесь говорили о музыке, живописи, кройке и шитье, литературе, памятниках искусства, непротивлении злу, но ни слова не было сказано о социальной революции, гражданской войне и борьбе за социализм», — вспоминал впоследствии И. Скоринко, один из активных организаторов Нарвско-Петергофского социалистического союза молодежи.

Как и следовало ожидать, вскоре бразды правления в «Труде и свете» оказались в цепких руках шевцовских сообщников — представителей мелкобуржуазных партий и группировок. И все же им не удалось осуществить свои далеко идущие планы — помешали сами рабочие. Почувствовав, что организация весьма далека от экономической и политической жизни, юные пролетарии поначалу в одиночку, а потом целыми группами стали покидать «Труд и свет». Лиза Пылаева и Вася Алексеев торжествовали: шевцовская затея вот-вот должна была изжить себя. Однако в политической борьбе нередки самые неожиданные крены и повороты. Случилось так, что вскоре оба революционера горячо агитировали молодых рабочих… не покидать «Труд и свет».

Иван Скоринко вспоминает: «Однажды после собрания в нашем районе представителей заводской молодежи, на котором была принята «устрашающая» Временное правительство резолюция (в ней попутно мы ругнули «Труд и свет»), я был делегирован в редакцию газеты «Правда» передать эту резолюцию для напечатания.

Придя туда и спросив кого-либо из редакции, я вошел в одну комнату, где увидел небольшого роста человека, читавшего газету.

При моем входе он отвлекся от газеты и спросил довольно любезно о цели моего прихода. Я показал ему принесенную резолюцию.

Товарищ прочел ее внимательно, улыбнулся и спросил, кто ее писал и почему мы ругаем «Труд и свет».

Будучи «бойким» и к тому же «активным работником», я, сгорая от авторского самолюбия, сказал, что резолюция моя, а «Труд и свет» мы ругаем потому, что, на наш взгляд, эта организация портит классовое самосознание и отвлекает нас от дела отцов в революции.

Товарищ заинтересовался и стал о юношеских организациях расспрашивать более подробно. Узнав, что наш рабочий район вышел из Всерайонного комитета «Труда и света», он заволновался и несколько раз повторил, что этого делать не следует.

«Наоборот, нужно на собраниях раскрывать планы П. Шевцова и указывать молодежи, что они и П. Шевцов говорят на разных языках…» — так говорил мне товарищ.

Тогда же он мне преподал несколько советов по ведению политической полемики и фракционной борьбы.

Чуть ли не бегом помчался я к себе в район и, отыскав Васю Алексеева, рассказал ему о беседе.

Во время рассказа Вася попросил меня описать наружность того товарища, который со мной говорил, и, когда я это сделал, Вася стал меня уверять, что это был не кто иной, как Ленин.

Ленина я до этого времени не видел и согласиться с Васей Алексеевым не мог. Но когда впоследствии я видел Владимира Ильича, то убедился, что о юношеской организации в редакции «Правды» со мной говорил именно Ленин.

Устроив экстренное совещание по вопросу о Всерайонном комитете, наше бюро согласно указаниям Ленина постановило вновь войти в комитет с целью его разрушения и создания во всем Петрограде единого Социалистического союза рабочей молодежи.

С этого дня наш район сделался официальным оппозиционером, о чем Васей Алексеевым было указано в декларативном заявлении на заседании всерайонного комитета. На каждом заседании наш Вася Алексеев раскрывал сущность организации «Труд и свет», вставая на ножи с П. Шевцовым и горячо споря с ним по принципиальным вопросам».

По прошествии нескольких недель Лиза Пылаева уже докладывала Надежде Константиновне: попытки соглашателей подчинить своему влиянию юных пролетариев провалились. Подавляющее большинство рабочих не разделяло взглядов мелкобуржуазного руководства «Труда и света», бойкотировало его решения, шло за большевистской партией. Вскоре соглашательское руководство было полностью разоблачено и изгнано из организации, а затем «Труд и свет» вообще перестал существовать.

Лиза Пылаева и ее друзья вернулись к идее создания социалистического союза. К тому же назрела и другая, не менее важная проблема, от решения которой зависело в дальнейшем слишком много. Временное правительство, спешно пытаясь укрепить свои шаткие позиции, лишило молодых граждан России избирательных прав. Петроградский комитет РСДРП (б) незамедлительно организует кампанию по разоблачению антинародного декрета.

19 июня «Правда» публикует «Открытое письмо товарищам рабочим и солдатам», где призывает к защите выборных свобод. Затем там же, в «Правде», появляется броский призыв:

«18 и 19-летние граждане!

Нас лишили