========== Глава 1. Воздушные замки ==========

Чужое солнце едва касалось зеркальной поверхности озера, словно превращая водную гладь в расплавленный металл. Рассветное небо расцветало одним цветом у самого солнца, другим – немного поодаль, где утро еще боролось с ночью, отбирая у нее небо, и оставалось еще темным там, куда лучи еще не коснулись светом. Звезды бледнели, мерцая на небосводе, и пропадали совсем. Лохматые облака, похожие на кусочки небрежно изорванной ваты, лениво проплывали по небу, понемногу истончаясь и пропадая. К тому времени, как проснулись первые птицы, утро уже вступило в свои права, окрасив небесный купол лазурью и окинув лес солнечным светом.

Ксюха!

На огромном дереве, напоминающем дуб, но со звездчатыми листьями и крупными несъедобными плодами красного цвета, что-то зашуршало. Стоявший под ним человек в камуфляжном «лохматом» плаще покачал головой, прикрыв глаза ладонью.

Аксонна! – крикнул он вновь. – Мы что, все утро тебя ждать должны?

Ответом ему была нечленораздельная и явно нецензурная речь вперемежку с шуршанием листвы и треском ломаемых сучьев. Человек закатил глаза и повернул голову к коллеге, одетому в такой же камуфляж, но держащему в руках длинную снайперскую винтовку.

Не слазит? – сочувственно спросил снайпер.

Не слезает, - в сердцах воскликнул камуфляжник. – Которое утро подряд!

Снайпер запрокинул голову, пытаясь разглядеть силуэт девушки в темной листве дерева. Ничего не разглядев, он пожал плечами:

Не хочет – пусть не слазит. Позавтракать хоть успеем, пока покемарит лишний часок.

Мы и так уже опаздываем на несколько часов, судя по графику! – взмолился камуфляжник. – Вот за что мне это наказание?

Тебя никто не просил ставить ее на ночную вахту, - пожал плечами снайпер, бережно приставляя винтовку к стволу дерева. – Ей высыпаться нужно, чтобы нормально работать.

А то я не знаю, - огрызнулся его товарищ, устало опускаясь на колкую траву. – Но что еще делать? Один ранен, сторож из него никакой, второй проработал с ним столько времени – нужно ему тоже отдыхать, ты совсем плывешь, если ночи не спишь, разговаривать с тобой невозможно, а если на вахту встану я, то непременно усну, и мы вообще никуда не успеем.

Разумно, - цыкнул зубом снайпер, снимая поросший «мхом» респиратор и закуривая сигарету. От души затянувшись, он пыхнул, выпустив густую струю дыма откуда-то из спутанной, точно проволока, бороды. Покосившись на нервно рассматривавшего голографическую карту местности командира, он протянул ему самокрутку: - Расслабься, Никанорыч, ради бога. Когда Ксюха учует твой псих, тебе же будет хуже.

Никанор скривился так, что это было видно даже на его маске.

Леня, мать твою, убери эту гадость! Вообще, давно надо было все это у тебя отобрать…

Снайпер обиженно спрятал самокрутку во внутренний карман, продолжив курить свою, мол, ишь, ЗОЖник нашелся. И шарахнулся в сторону, едва не подавившись дымом, от материализовавшейся рядом женской фигуры в маскировочной накидке вроде той, что носил Никанор. Сама по себе, без каблуков, девушка не была особенно высока, была узка в плечах, бледна, как если бы солнце само обходило ее стороной, была худа - но не стройна, тело ее скорее напоминало скелет, обтянутый немногими мышцами и тонкой кожей. Она не слишком была красива; тусклое, как будто потерявшее тот внутренний свет, присущий каждой женщине, которая хоть самую малость рада жизни, лицо, не розовые, скорее, сероватые губы, резко выделяющиеся скулы, туго стянутые в косу и убранные с глаз долой волосы, при должном уходе бывшие бы пшенично-русыми. Но если чем природа и наградила это невзрачное существо внешне - так это глазами. Большие, цвета свежей зеленой травки, почти всегда широко и искренне открытые в стремлении уловить каждую частичку окружающего мира и принять ее к сведению глаза всегда принимались собеседниками их обладательницы как символ наивности и чистоты, и если и кто-то и хотел что-то утаить или солгать, желание сделать это почти всегда пропадало.

Греб тебя об забор, Ксюха! – завопил Леня, все же поперхнувшись, и попытался откашляться от едкого дыма.

Аксонна, что за игры? – взорвался следом и Никанор вскакивая на ноги. – Мы тебя дозваться битый час не можем!

Девушка закатила глаза и, вздохнув, отвела взгляд.

Я ходила к ручью.

К какому ручью, ты что мелешь? – Никанор запрокинул голову и указал в шуршащие ветки. – А вот там сейчас кто?

В душе не ведаю, - ухмыльнулась девушка, тоже взглянув наверх.

Хе, дык это ж белки, - хохотнул Леня, указывая на пестрые рыжеватые шкурки, реактивно носящиеся с ветки на ветку.

Аксонна невинно улыбнулась все еще сердитому Никанору и направилась в лагерь.

Интересно, однак, ты за ней ухаживаешь, - подколол друга Леня.

Чего?! Что… ты что ты там такое куришь, кто за кем ухаживает?

Снайпер довольно заржал.

Что хошь говори, а она тебе нравится.

Она и тебе нравится.

Но не до такой степени, как тебе, а?

Заткни курилку!

О, оскорбленья пошли! Угадал, угадал, ололо!

Вспомни еще берестяные грамоты, мамонт.

Когда двое мужчин вернулись в лагерь, взору их предстала весьма необычная картина. Эммет, раненый сапер их группы, висел в воздухе, визжа от восторга, точно ребенок, напротив стоящей с вытянутой рукой Аксонны. На ее тонких губах играла легкая улыбка.

Она успела скинуть накидку и стояла в обычном своем черном плаще с ныне сброшенным на плечи капюшоном. Руки по локоть обтягивали также черные кожаные перчатки, на поясе висела кобура с раритетным «Магнумом» 357 калибра, ноги по середину бедра обтягивали сапоги со странным гидравлическим устройством, поддерживающим стопу и образующим подобие платформы, с помощью которого девушка могла спрыгнуть с N-этажного дома и не получить ни синяка. Техник группы Ралли, однажды попросивший посмотреть на это устройство, назвал его инертным гасителем – эта непростая конструкция полностью поглощала инерцию падающего тела, позволяя обладателю приземлиться почти безболезненно. Все «почти» заключалось в неслабой отдаче – как при стрельбе, например, с крупнокалиберного ружья, разве что импульс приходился на ноги, а не в плечо.

Никанор слегка скривился, разглядывая ее, как