Александрова Ксения ЦВЕТЫ ДЛЯ АНЮТЫ

Пролог

Наши воспоминания могут многому нас научить, если смотреть в них по-новому. Говоря смотреть, я имею в виду тотальное погружение в прошлое. Ты вспоминаешь все-все, каждую, даже на первый взгляд незначительную и ненужную деталь. Это может причинять боль, но нужно терпеть, пусть даже воспоминания обжигают тело, разум, нервы. Это может принести пользу, помочь вынести некий урок, но воспоминания ничему не научат, если погружаться в них ненамеренно и бесцельно. А цель и есть знания, понимание того, где и когда ты совершил ошибку. Для чего это нужно? Я скажу — для будущего, да, для будущего. Чтобы впредь не спотыкаться о прежние камни.

Меня зовут Сергей, и я живу в небольшой семье, всего из четырех человек, включая меня. Хотя иногда мне кажется, что я исключение, я чужой и лишний в своей семье. Наверно, многим так кажется в пятнадцать лет. Я обычный пятнадцатилетний подросток со своими проблемами, желаниями и мечтами. Сейчас же я мечтал только о том, чтобы меня оставили в покое. Я уже битый час рыщу по просторам интернета, пытаясь найти более или менее годный реферат по биологии. А все из-за того, что меня без конца тыркают и отвлекают. Ну, да, еще виновата переписка со Светкой Болотовой из соседнего двора. Мы ходим в одну школу, только она на два года старше меня. То, что надо. Дело в том, что Света — обладательница бюста четвертого размера (это мне Пашка сказал, сам я не очень в этом разбираюсь, если честно), и перетрогало этот бюст больше половины школы. Ладно-ладно, я преувеличил — только те ребята, кому было больше пятнадцати. Но это сути не меняет — все равно, она безотказная, и я надеялся на свидание с ней. Сейчас я как раз раскручивал ее на встречу, и она уже почти согласилась, но тут…

— Ты снова занял мой компьютер! — вбежала в комнату разъяренная сестрица, и гневно ткнула меня в спину. Анька — моя младшая сестра. Откровенно говоря, я совсем не считаю ее сестрой. Дело в том, что Аня появилась в нашем доме, когда ей было около трёх лет — оказалось, что у отца была женщина, которая родила от папы дочь. Любовница умерла от рака, и Анька осталась одна. Тогда папа и привёл ее в наш дом. Помню, у них с мамой был скандал, и мама плакала, но все же Анька осталась с нами. Не могу поверить, что мама смогла не только простить отцу предательство, но и принять его дочь, рожденную от другой женщины. Но мама не только приняла девчонку, но и полюбила ее, по крайней мере, она, ни разу не подала вида, что испытывает неприязнь к этому ребенку, а наоборот балует Аньку и во всем потакает ей. Мне порой кажется, что мама любит ее больше, чем меня. Короче говоря, Анечка — послушный ребенок, умница и отличница в школе, сплошное счастье для родителей. Я же — совсем наоборот, сплошная противоположность моей разлюбезной сестрицы. Признаюсь, да, Аня умеет быть милой — все, кто видят ее впервые, буквально влюбляются в нее с первого взгляда, так она умеет очаровывать. Нужно ли говорить, что и друзья родителей и вся наша родня начисто забыли, что эта девчонка не имеет к нашей семье никакого отношения. Меня же всегда бесило, что родители заставляют меня во всем ей уступать. А еще мне приходится отвечать за все Анькины проделки. Всегда. Анечка, послушный ребенок — не может сделать того, что выходит за рамки дозволенного, а если она чего и натворила, так это я ее надоумил. Такова политика родителей в отношении моей разлюбезной сестрицы.

— Твой компьютер? — искренне удивился я. — Это когда же он стал твоим?

— Да, мой! Папа купил его на мой день рождения! — нагло заявила сестрица.

— Этот компьютер купили нам обоим, а твой день рождения был просто поводом! — я был уверен в своей правоте, так как родители, в самом деле, сказали, что компьютер купили нам. Нам! А не только ей! Наши, то есть мои родители не сильно баловали нас, и дорогие покупки предпочитали делать по поводу. А так как меня баловали меньше, то поводом для покупки компьютера послужил не мой, а Нюткин день рождения. И где же здесь, скажите, справедливость? Мне пятнадцать, а компьютер покупают моей десятилетней сестре!

— Нет! — взвизгнула сестрица. — Он мой! И значит, ты должен спрашивать моего разрешения, когда пользуешься им!

Я едва не схватил со стола книгу, чтобы треснуть ею по голове этой сопливой истеричке, но в комнату вошла мама, и очень вовремя, так как не представляю, чтобы со мной сделал отец, если бы я ударил сестру.

— Что здесь происходит? Почему вы кричите? — спокойно поинтересовалась мама. У нее всегда спокойный тон, она редко повышает голос. У мамы мягкий характер, в отличие от отца. Спорить или перечить папе, все равно, что подписывать себе смертный приговор. Правда, с мамой они редко ссорятся. Даже когда мама узнала о папиной измене, она не кричала. И за все время, что Анька живет с нами, мама ни разу не накричала на нее. Ругала, конечно, и наказывала, но не чаще, и не суровей, чем меня. Ни жестом, ни взглядом, ни голосом мама, ни разу не показала, что этот ребенок неприятен ей. Честно говоря, я и сам не знаю, что мама испытывает к Аньке на самом деле, но все в ней говорит о том, что она ее безмерно любит. В любом случае, Анька растет счастливой девочкой, уверенной в том, что оба родителя души в ней не чают. Сама же она совсем не помнит своей родной матери. Или же делает вид, что не помнит…

— Он отобрал у меня компьютер! — заорала сестра. Я от всей души порадовался, что эта маленькая лицемерка не успела сменить свой капризный тон на невинно-обиженный. Обычно именно так она и делала. Она была милашкой с кем угодно, только не со мной. Наедине со мной она предпочитала не церемониться, и не строить из себя невинное создание. Она капризничала, скандалила, истерила, становясь совершенно невыносимой. Это со мной, но только не с родителями.

— Не правда! — возмутился я. — Я уже работал с ним, когда ты прискакала, и стала визжать, что он тебе нужен!

— Я только хотела поиграть, — тихо обратилась она к матери. Ее большие голубые глаза жалобно смотрели на родительницу. Эта дрянь быстро сообразила, что пора менять тактику. — Я попросила Сергея позволить мне поиграть немножко, а он сказал, чтобы я не лезла к нему.

— Не ври, все было не так, — прошипел я сестре. Попросила она! Она требовала, а не просила! Требовала и предъявляла свои права!

— Сергей, — обратилась ко мне мама. Ненавижу этот укоризненный тон. Сейчас станет заводить песню о том, что я старше, и должен проявить терпение к сестре, и, конечно же, уступить ей компьютер, — зачем ты так груб с сестрой? Ты уже взрослый мальчик, а она маленькая. Прояви к ней снисхождение.

Проявить к ней снисхождение? Да мне