Леонид Резников Хрустальный замок

Глава 1

– Мишка! Мишка, ты дома? – донеслось из распахнутого настежь окна в душистое солнечное июльское утро.

«Нет, «душистое» как-то не звучит, – подумал Мишка, почесав кончиком ручки затылок. – Ароматное? Пряное? Да и утро ли? Одиннадцать часов. Почти. Это, скорее, уже день, а не утро».

– Мишка!

– Ну чего? – вскинулся Мишка, перегнулся через стол и выглянул в окно, едва не столкнувшись лоб в лоб с Шоколадкой, чья веснушчатая физиономия внезапно возникла перед ним. – Ой!

Шоколадка, то есть Саша, рыжая и вечно чумазая приставучая прилипала с огромными голубыми глазами, вцепилась в оконную раму и выгнулась назад. Удивленно вспорхнули длинные пышные ресницы.

– Ты чего не отзываешься? Я зову, зову, – спросила Саша, тряхнув лохматой шевелюрой, и смешно выпятила нижнюю губу, вымазанную соком малины.

– Я занят, – буркнул Мишка, опустившись на стул. Он склонился над раскрытой тетрадью и сосредоточенно обхватил голову руками. – «Душистое солнечное утро…» Глупость какая-то!

Мальчик закусил кончик ручки и принялся его жевать.

– А что ты делаешь? – никак не отставала Саша.

– Пишу! – грубовато бросил Мишка. Ну неужели она не может оставить его в покое хотя бы сегодня?

– А чего пишешь? – Саша перегнулась через подоконник, вытянула шею и попыталась заглянуть в тетрадь.

– Не твое курносое дело! – поспешно закрыл тетрадь Мишка.

– Фи! – Уголки губ опустились, но тут же вновь приподнялись, вместе с бровями. – Стихи, да?

– Нет!

– А чего?

– Слушай, Шоколадка… – разозлился Мишка, не всерьез, так, немножко.

– Я Саша, – поправила девочка и смешно наморщила нос.

– Тем более. Я занят, видишь?

– Угу, – понятливо кивнула Саша. – Может, сходим на речку?

Мишка набычился и упрямо уставился в стол: «Ну почему она такая приставучая? И чего вообще ко мне привязалась? Мальчишек других нет, что ли?»

– Ты чего, заснул? – спросила Саша и, нагнувшись, заглянула снизу в Мишкино лицо.

– Заснул, – отвернулся Мишка, пряча глаза, и невольно улыбнулся.

– А, улыбаешься! – торжествующе воскликнула Саша. – Я видела, видела! А то строит из себя заумную буку.

– Ничего я не улыбаюсь. И не строю, – с трудом подавил улыбку Мишка и подумал, а собственно, почему бы и не искупаться, тем более ничего путного в голову не приходит. Да и не горит вовсе. – Пошли! – решительно сказал он, вставая. – Все равно ведь не отвяжешься.

– Не отвяжусь. – Саша спрыгнула на землю. – Я тебя у калитки подожду.

Мишка прошел в тесную прихожку со скрипучим полом, нацепил растоптанные сандалии и крикнул:

– Бабуль, я на речку!

– Конечно, пойди позагорай, накупайся, – отозвалась бабушка из маленькой комнаты, где тихонько бубнил телевизор. – Как приехал, так и торчишь дома почем зря. Такая погода, а он дома…

– Я пошел.

Мишка выскользнул в двери, чтобы не слушать бабкино ворчание, остановился на крыльце, сунул руки в карманы шорт и прищурился на солнце.

– Ты идешь? – окликнула Саша, нетерпеливо мявшаяся у калитки.

– Иду. – Мишка быстрым шагом пересек двор и распахнул калитку. – Пр-рошу! – галантно прогнулся он, вскинув руку.

– Мерси, – сделала книксен Саша, придержав короткий подол легкого сиреневого сарафана, хихикнула и выбежала со двора.

Мишка важно вышел следом, затворил калитку и направился вдоль пыльной раскаленной улицы. Саша нагнала его и пошла рядом.

– Ты двоечник? – спросила она.

– Почему двоечник? – немного обиделся Мишка. – Я твердый хорошист, если хочешь знать.

– А чего тогда задания какие-то делаешь?

– С чего ты взяла?

– Ну, в тетрадке.

– Скажешь тоже, задания! – презрительно фыркнул Мишка. – Это я рассказ пишу. Ясно тебе?

– Ух ты! – восхитилась Саша. – Дашь почитать?

– Дам, – подумав, сказал Мишка. – Когда напишу. Только я долго буду писать – не выходит ничего.

– Жалко, – расстроилась Саша. – А я рисовать люблю.

– Рисовать? – заинтересовался Мишка.

– Ага. Я тебе как-нибудь рисунки покажу. Вообще-то, я никому их не показываю, но тебе можно.

– Почему?

– Ты серьезный. Не будешь смеяться.

– Чего тут смешного? – недоуменно пожал плечами Мишка.

– А я по-своему рисую и поэтому стесняюсь.

– Ну и глупо, все по-своему рисуют, – сказал Мишка.

– Глупо, – согласилась Саша, вздохнула и замолчала.

Мишка скосил глаза на девочку – широкие скулы, тонкий, чуть вздернутый нос и уши оттопырены, совсем чуть-чуть, почти незаметно. Подбородок острый, плечи острые, коленки – тоже острые, ободранные. Сильно смахивает на мальчишку. Если бы не сарафан – ну вылитый мальчишка. Мишка вспомнил, как познакомился с Сашей. Он как раз только-только приехал на каникулы к бабке и тащился с пригородного автобуса, насилу волоча тяжелую сумку. А тут навстречу двое мальчишек, в коротких шортах и футболках, загорелые, особенно тот, что с копной рыжих, вернее, выгоревших на солнце каштановых волос. Обоим лет по девять-десять. Встали и смотрят.

– Ну, чего? – спросил Мишка, отдуваясь.

– Ты кто? – спросил загорелый, пригладив влажные волосы. На носу у него блестели капельки воды – похоже, только что купались, позавидовал Мишка. Неплохо бы тоже искупаться после душного автобуса.

– Миша, – сказал он. – Я на каникулы, к баб Варе, – и добавил на всякий случай: – Степановой. – Мало ли баб Варь в деревне.

– Я Саша. А он Олег, – кивнул загорелый.

– Шоколадка, – усмехнулся Олег и шутливо ткнул товарища локтем в бок. Тот пихнулся в ответ.

– Почему Шоколадка? – уставился на Олега Мишка.

– Потому что негра, – расхохотался Олег, а Саша только снисходительно улыбнулся.

– Завидует, – сказал он. – У него не получается так загореть.

– Но Шоколадка – это вроде как она, – сумничал Мишка и скривил губы в усмешке.

– А я и есть «она», – рассмеялся Саша, и улыбка сползла с Мишкиного лица.

– То есть как?

– Вот дурак! Я девочка. Зовут Саша, Александра.

– А… – сказал Мишка и замолчал. Теперь-то он точно видел, что Саша никакой не мальчик, а девочка. Если приглядеться хорошенько, очень даже видно, по фигуре. Нет, надо же было так глупо обмануться. А какой знатный вышел конфуз!

– Ну ладно, мы пойдем, – сказал Олег. – Бывай, Михай! Еще свидимся.

– Да, конечно, – пробормотал Мишка и проводил взглядом Сашу. Девочка помахала рукой и заспешила прочь. А Мишка еще долго стоял посреди улицы дурак дураком, скребя затылок…

– Ты чего молчишь? – спросила Саша.

– А? – опомнился Мишка. – Извини, я задумался.

Они шли по широкому лугу: трава по колено, полевые цветы пахнут просто одуряюще, и от свежего воздуха кружится голова.

– Я говорю, ты видел, как плачут цветы? – спросила