Мистер Взахлёб Добродетель терпения

Глава 1

2 января 2009 года Джереми Сапер вошел в переполненный лифт, который доставил его в свой офис на 44-м этаже. Пассажиры были закутаны по самые уши от зимнего холода. Некоторые выглядели загорелыми после недавних зимних каникул в более теплых краях, но все они источали ту атмосферу едва сдерживаемого плохого настроения, которая неизбежно преследует всех, кто отдыхал на Рождество. Он как можно вежливее протиснулся в конец вагона, помня, что многие выйдут задолго до него. Джереми закрыл глаза и мысленно составил список всех дел, которые он должен, как бы ему этого не хотелось, выполнить до конца дня. Если быть честным, то вся его жизнь представляла собой длинный список дел, необходимых выполнить. Только когда прозвенел звонок на первой остановке, он открыл глаза и вспомнил, что не нажал на кнопку своего этажа. Он неловко потянулся сквозь толпу пассажиров к панели, но дотянуться до нее не было никакой возможности. Пробормотав извинения, Джереми наклонился вперед, пытаясь нажать на необходимую кнопку, но все безуспешно. Наконец, он попросил, чтобы кто-нибудь сделал это за него. И тут он заметил маленькую, довольно не примечательную женщину, стоящую перед ним. Она находилась не лицом к закрытым стальным дверям, как многие люди, а боком. Фактически, вся сторона ее тела была прижата к его груди. Когда он отвел руку назад, она задела переднюю часть ее блузки, и с той редкой ясностью, которая приходит к простым смертным лишь раз в жизни, Джереми понял, что задел прикрытый, но весьма напряженный сосок. "Прости", – пробормотал он. Как только мужчина произнес эти словам, его сердце начало учащенно биться. Джереми посмотрел вниз на женщину, стоявшую перед ним. Поскольку она была ниже его почти на голову, разглядеть ее лицо было нелегко. Вместо этого он смотрел поверх ее головы, на аккуратный изгиб шеи. Ее темные волосы были стянуты каким-то зажимом, и неровные шелковистые прядки лежали на бледной коже затылка. Необъяснимым образом он не мог отвести от нее глаз, а сердце в это время бешено колотилось. Такая реакция смутила его. Нельзя сказать, что в эту самую секунду ему пришли мысли об исчезновении из его жизни Элизабет, которая, по мнению Джереми, была идеальной женой. Их сексуальная жизнь была насыщенной и полной приключений, они легко общались, их интеллекты были восхитительно совместимы. Так почему же он реагировал на подобное мимолетное касание как подросток, который никогда в жизни не овладевал женщиной? И почему он делал это из-за очень не примечательной барышни в переполненном лифте? Все эти рассуждения не остановили прилив крови и не успокоили неприятное ощущение набухания в паху. Что еще хуже, когда женщина прижималась к нему так, как сейчас, она никак не могла не заметить, что у него потихоньку встает. Секунды текли незаметно. Дверь лифта открылась и некоторые пассажиры вышли. Правда, казалось, что количество выходящих было практически равно числу входящих. Поэтому надежда Джереми на немного больше личного пространства умерла медленной смертью в хаосе и толкотне этих людей. Порыв кондиционированного бриза коснулся шеи женщины. Ее запах, такой принятый и теплый, нежный и сладкий, донесся до него. С ужасающей предсказуемостью кровь прилила к его паху, постепенно возбуждая его член. Это, подумал Джереми, просто нелепо – это тоже был своего рода необъяснимый сюрприз для него. К тому времени, как они поднялись на 28-й этаж, его возбуждение было уже очевидным и безудержным. Наверняка, подумал он, она может почувствовать его на своей руке. Пока он размышлял над этим, женщина двинулась немного с места, чтобы поменять свою позу и встать поудобнее. В этот момент ее рука снова коснулась уже затвердевшего друга Джереми. Лишь огромным усилием воли ему удалось не задохнуться. Прикосновение было настолько легким и, почему-то, таким неимоверно приятным, как будто никто и никогда не прикасался к нему подобным образом раньше. Сила этого ощущения просто потрясла его. Она снова пожала плечами, а затем, через минуту или около того, сделала это в третий раз. При каждом движении ее рука невольно задевала его болезненно твердый член. Он дергался сам по себе, прижимаясь к ней. Джереми закрыл глаза и представил, как кричит: "Прекрати! Прекрати сейчас же!" во весь голос. Правда, это не дало ничего, что могло бы хотя бы немного ослабить его возбуждение. Затем, когда уже казалось, что время застряло в каком-то вакууме, она снова пошевелилась, на этот раз, чтобы поднять руку. Тыльная сторона ее руки скользнула по его пульсирующему члену, каждая костяшка пальцев восхитительно огибала его, а затем она потянулась и крепко взялась за плечевой ремень своей сумочки. С громким звоном открылись двери, и женщина, пройдя сквозь толпу пассажиров, вышла из лифта. Дьявол покинул жизнь Джереми Сапера на 38-м этаже.В коридоре этажа своего офиса он потянул за галстук и сделал первый по-настоящему глубокий вдох за последние, как ему показалось, несколько часов. Затем, покинув свой кабинет ради уединения в туалетной комнате для руководителей, Джереми закрылся в кабинке, с приглушенным стоном освободил свой член и менее чем за минуту довел себя до оргазма.

Глава 2

Только когда на следующий день он оказался прижатым к дальней стенке лифта, Джереми вспомнил о происшествии предыдущего дня. По правде говоря, он бы вообще не вспомнил о нем, если бы перед ним не стояла та самая женщина. Выделить ее из толпы было бы невозможно, так как он никогда не видел ее лица, но ее волосы, край бровей и длинный изгиб шеи – этого было достаточно, чтобы понять, что это она. Накануне ее блузка была белой. Сегодня же она была из переливающегося жемчужно-серого шелка. Жестокая ирония заключалась в том, что, хотя он мог видеть ее лицо только под необычным углом, смотреть сквозь переднюю часть ее блузки оказалось довольно легким делом. Господи, подумал про себя Джереми, что я натворил такого, чтобы заслужить все это? Он говорил себе не смотреть на нее, но чем больше запрещал себе это делать, тем громче звучало пение крови в его ушах. Наконец, словно поддавшись змею Эдема, он позволил своим глазам опуститься вниз. С любой другой точки там было бы нечего смотреть: рубашка была застегнута довольно скромно. Но с позиции Джереми ему открылся интимный вид на края чашечек ее бюстгальтера – темно-серого кружева, – в которых покоились два идеальных по форме шара цвета слоновой кости. Еще более болезненным было то, как ее соски, явно напряженные, обтягивали и ткань бюстгальтера, и шелк блузки. Его рука так и жаждала пройтись по ним. Но вместо этого он нажал кнопку своего этажа, когда входил в