деталей. За первой порцией замечаний – наивно надеялись, что и единственной – девушки бодро явились на совещание к редактору.

Новоявленных авторш усадили в огромные кресла, и секретарша принесла кофе с крошечными печеньицами. Сёстры почувствовали себя уважаемыми литераторшами и приосанились.

– Итак, девочки, – весело начала редактор Лариса Константиновна, – в целом текст нам понравился. Для пробы пера он заслуживает всяческих похвал. Однако хочется некоторых улучшений этого самого текста, а именно: сестра у главной убитой пусть будет её близнецом. Такие непохожие лицом и характерами двойняшки выйдут. Это добавит интриге остроту. Дальше, значит, убийцу меняем однозначно: не может известная певица быть преступницей, вдобавок со съехавшей крышей… А-а, Петр Иваныч, положите эскизы мне на стол, я посмотрю позже. Вот, кстати, знакомьтесь: наши новые авторши. Сестрички, между прочим… Так на чем мы остановились? Ну да, певичка, значит. Пусть она будет просто мегера. А убийца… м-м… кто же у нас будет убийцей? Вот та девочка из агентства, незаметная такая. Только поярче её сделаем, поэффектнее. Ну, вот так, например: «Верочка раскрыла огромные фиалковые глаза и обиженно захлопала длинными ресницами…» Да что я тут вам рассказываю, вы и сами понимаете. И ревность… как мотив убийства ревность убрать – это неактуально. А мотив сделаем… ну что же мы сделаем мотивом? Ценности они могут не поделить, девушка с тем типом, которого в третьей главе угробили. И этот Митя, пусть будет лучше секретарь, муж – это неинтересно. Вы подправьте, переделайте и через неделю приносите.

Через неделю соавторши принесли полностью перекроенный сюжет. Приглашают их снова на совещание, они в креслах устроились, королевами себя уже не чувствуют. Лариса Константиновна начинает разбор полётов:

– Что и говорить, девочки: неплохо. Весьма. То есть уже гораздо лучше. С этим огнестрельным ранением и смертью на глазах у нежных героинь – впечатляет. Закаляются девушки. Вот животных домашних маловато, можно ещё ввести собачку. Они такие забавные – оживляют сюжет, вот у меня Клякса, например… А с начальницей-шантажисткой вы напрасно. Не нужно ронять авторитет руководства. Пусть лучше её дальний родственник, которого она уже осуждала и пыталась перевоспитать. Хорошо бы ещё оперативника ввести знакомого или родственника. От него можно получать информацию о расследованиях.

– Им же не положено, наверное, разглашать, – усомнилась Катя.

– Он же нечаянно, в разговорах, за чаем-кофе.

– Так ведь его уволить могут из органов, – робко предположила Нина.

– Нашего – не уволят! – заявила Лариса Константиновна авторитетно. – А если уволят, то даже интересно. Не так часто такое в романах найдёшь.

Ладно, снова переделали сюжет. Зверушек добавили, собак аж трёх вставили, на всякий случай. Жалко, что ли! Пусть себе гавкают и под ногами путаются. Оперативник по сюжету за главной героиней ухаживает, в глаза ей заглядывает и всё подряд выбалтывает невзначай. Очень дальний родственник начальницы играет в рулетку и за бабами волочится, а поскольку денег на эти дела ему не хватает, то попутно приходится заниматься шантажом.

Строгий редакционный критик все внимательно прочла и вызвала авторш для дальнейших обсуждений. На сей раз от кофе девушки отказались, так как переживали сильно. Редактор задумчиво покрутила на пальце очки в красивой оправе, почесала переносицу и говорит:

– Вот я читаю уже пятую главу, и очень разочарована: ничего страшного не происходит и всё тут! Крови мало, убийц недостаточно.

– Как ничего! – осмелела Нина и начала загибать пальцы: – Героиню похищают, на неё покушаются трижды, подбрасывают компромат. Её грабят и шантажируют. Если у неё ещё и собаку украсть, она не выдержит!

– А погони, перестрелки, взрывы? Нужно использовать все возможности для оживления действия!

– Но как же! В городе людей ведь кругом полно? – растерялась Катя.

– Так на то и острый сюжет, – строго сказала Лариса Константиновна. – Кто хочет тишины и покоя, пусть себе любовные романы читает.

Хорошенький покой с любовными передрягами, подумала Нина, но благоразумно промолчала.

– И побольше действий, и шарма! – этим пожеланием госпожа редактор закончила совещание.

Со стороны друзей и родственников девушки тоже не встречали понимания. Звонит, к примеру, Катя жене брата, врачу по профессии, спрашивает:

– Настюша, у тебя не найдётся какого-нибудь яду быстродействующего?

– Господи, зачем тебе?

– Да тут иностранца одного отравить надо, так чем-нибудь эффективным, чтоб не мучился долго.

– Ой, не уходи никуда, ради всего святого! Я сейчас подъеду.

– Да ты меня не поняла! Говорю же, в детективе нам с Ниной трупа не хватает. Мы троих уже убили, а редакторша говорит, мало. Читатель, мол, будет разочарован.

– А иностранца-то зачем?

– Так у нас на одну иностранку и так уже два отечественных мертвеца. Пусть поровну будет, чтоб никому не обидно.

Так прошла осень. К зиме у авторш сдали нервы, хотя книжку и обещали издать в последнем варианте в самое ближайшее время.

Но измученные сочинительницы решили плюнуть на всё и забыть об этих детективно-издательских страданиях навсегда. Однако уже после ужина, завершенного бокалом вина с шоколадом, поняли: чего-то сильно не хватает.

В тот день Катя и Нина легли спать, когда вечер давно перешёл в очень раннее утро. Но на столе лежал законченный сюжет совсем нового детектива.