Васильев Сергей Васильевич: <a href="http://samlib.ru/w/wasilxew_sergej_wasilxewich/">другие произведения.</a>

  Оно, конечно, много найдётся грамотных людей, которые скажут, что "так не говорят". Ну... пусть в деревню какую поедут, да не на денёк-другой... а, чтобы и дрова поколоть, и скотину упра́вить, и спозаранок косой помахать, и грязь помесить, и снег полопатить... Там уши и прочистятся - говорят или не говорят. Глядишь и сами...

  Вот...

   Потому, в напечатанном для ясности, та буква, на которую подналечь нужно крупно выведена. К примеру: не кОрень, а КорЕнь... ЛевЕйша, ПравЕнтий, ну и ещё там...

  Три главы

   (два денёчка одного Никифора)

  1. От судьбы...

  Небушко было ясное-ясное. И вот те! Ветерок взялся облачка пухленькие нагонять. Нагонял-нагонял, да столько нагнал, что Солнышко они напрочь закрыли и дождичком, вроде как, повеяло. Ласточки взялись носиться туда-сюда, словно с ума сошедшие. Шустро так. Вжик-вжик. Потому как не без своего интереса. Они мошек беспечных ловили.

  - Хыщники. - Вздохнул ЛевЕйша и цыкнул зубом.

  - Ты это про кого? - Откликнулся, зевнув, ПравЕнтий.

  - Про ласточек. Шныряют взад-вперёд. Всё никак не наедятся. Облачками любоваться мешают. Глянь, какие всякие.

  - А то я облаков не видал. Сырость летучая. Нешто мечтательность тебя одолела?

  - Не... Мыслю просто о том, о сём... Вот, что есть возраст? Чего с него больше: проку али мороки? И для кого?

  - Эк тебя! С чего вдруг? - Озаботился ПравЕнтий. - Ничего такого вроде не кушали...

  Умствования всякие и его самого иной раз посещали, только он про то помалкивал. Оно, когда туману меньше, то и дорогу лучше видно. ЛевЕйша помладше - ему простительно. Но потакать тому не следовало, оттого и вздохнул ПравЕнтий назидательно-укоризненно. Озабоченно так вздохнул, с присвистом.

  Тут и КорЕнь ухом повёл. Один глаз приоткрыл, глянул на младшего. Другой глаз приоткрыл, глянул на среднего.

   - Чего это вам белым днём не спится? Ночью опять зевать станете и всю добычу распугаете. Гоняйся опосля за ней. - Проворчал он сердито.

  - Не бурчи, КорЕньюшка. Глянь, ворон к нам летит, знать поживу чует. - Улыбнулся ему ЛевЕйша.

  - Да. Вона чучело старое. Он уж летит, словно ползёт. Новости быстрей него доходят. А потому, понятное дело, зря крыльями махать не станет. - Кивнул ПравЕнтий. - Днём трапезу справим. А я уж подумал, перевелись богатыри с рыцарями.

  Теперь он цыкнул зубом да не один раз, а парочку.

  - Так нашими стараниями. - Вздохнул ЛевЕйша.

  - Ну, балаболы! - Громыхнул на младших старшой. - Не вижу я никого. И не мы их перевели. Сами они измельчали и телом, и духом и ещё там чего у них... Уж зим э... за девять сотен... да и лет примерно столько ж, никого путного не видали.

  - Слаб ты, КорЕньюшка, глазами стал. Вон ковыляет родненький. - Ещё разок цыкнул зубом ПравЕнтий. - Мелковатый. Недокормыш какой-то.

  - Вижу. Это я не в ту сторону прищурился. - Кивнул КорЕнь. - Пеший. Без коня. Одним человечком сыт не будешь.

  Все трое теперь разом вздохнули, сожалеючи о малости добычи. Ну, да раз сам идёт...

  Мужичок пробирался по плюгавому редколесью среди больших валунов не торопясь, больше под ноги глядючи нежели на красоты окружающие. Налюбовался он уж теми красивостями. Помимо просто спотыканий, два раза носом в землю тыкался. Но в настроении пребывал бодреньком. Даже песенку мурлыкал.

  Разны дали мы видали

  И поближе и подале...

  Эть, - перепрыгнул он с камушка на камушек. -

  И покраше, и поплоше -

  Горы, долы, реки, рощи...

  А чего тот мужичок сюда забрёл? Кто-ж его знает. Может, искал чего, а может, и не искал, если не потерял. Или по делу какому? Или от делать нечего... Бывает, не сидится человеку на одном месте... ну, это ладно. Хуже, когда и самому не сидится, и другим покоя не даёт.

  Вот обогнул путник большой камень и вроде как шепнул ему кто на ушко - не мешало бы и чуть вперёд посмотреть. Поднял он голову, глянул... да обомлел, и одна только мысль мелькнуть успела, что всяко с ним бывало-случалось, а такого ещё... того... ну... этого... лучше б и не было.

  Прямо перед ним, привалившись спиной к поросшему мхом да сухостью всякой обломку скалы, сидел трёхголовый ящер, али змей, а может дракон какой. Кто их сразу да с перепугу разберёт? Чуть поменьше той скалы чудище оказалось. Передние лапы скрещены были у него на упитанном брюхе, кончик хвоста шустренько эдак выстукивал что-то навроде плясовой, а три пасти то ли скалились, то ли приветливо улыбались. Чего ж им не веселиться?

  Мужичок макушку почесал да присел на камешек супротив страшилища.

  - Жилистый. Пока прожуёшь... - Громыхнула средняя голова.

  - Зато без кожуры. Из этих кольчуг-доспехов бывало пока выковыришь и кушать расхочется. Тьфу! Чтоб тем кузнецам молотом, да по... макушке. - Сплюнула левая голова.

  И костерок небольшой среди камней образовался, почадил малость без дровишек да затух.

  - Может, весточку послать кому хочешь? - Участливо так правая голова на бок склонилась. - Дык мы ворона отрядим. Передаст.

  Ворон только каркнул, мол, нашли голубя почтового. Да ещё раз каркнул, переступая с ноги на ногу на ветке дерева полузасохшего, вроде как с укоризной, что так и голодным остаться можно, коли слов больше дела.

   А из-за обломков дальних скал уж наползали тучи чернее крыла того вОрона. Грозою теперь в воздухе запахло.

  - Чего-то с оружием у него скудненько. Али как прошлый проходимец палку-громыхалку