Маргарита Чижова Прикосновения зла

Глава первая

Сощурившись, Мэйо поглядел на солнце.

«Шевелись, старая ты повозка!» – мысленно приказал он светилу и перевел взгляд на лужайку, в центре которой располагался каменный круг солнечных часов.

Два раза в неделю, после обеда, Мэйо должен был посвящать себя созерцанию прекрасного.

Молодой поморец считал это наискучнейшим занятием.

Хорошо знакомый пейзаж – виноградники на холмах, море, песчаная коса пляжа и сад возле родной виллы – давно ему опостылили.

Изнывая от безделья, Мэйо прихлебывал вино из кубка. Под рукой лежал пергамент: на случай, если нобиля посетит вдохновение, и он пожелает записать свои мысли, стихи или что-то нарисовать.

Когда вино наконец ударило в голову, поморец достал необходимые принадлежности и, цокнув языком, изобразил две окружности, соединенные вытянутой линией.

Получившийся фаллический символ развеселил Мэйо.

Довольный собой, он прикрепил картину на постаменте часов, лег на лавку и задремал.

Нобилю снилась столица: её широкие улицы с богатыми домами, элитные бордели, арена для гладиаторских боёв, ипподром и прочие места, которые молодой человек истово желал посетить.

– Мэйо! – строгий голос разрушил хрупкую вязь сна. – Мэйо!

Неповоротливый спросонья парень кое-как поднялся, чтобы ответить:

– Да, отец.

– Что это такое я тебя спрашиваю? – Обременённый золотым кольцом указующий перст родителя был направлен на непотребный рисунок.

– Это… – Мэйо почесал затылок, взлохматив длинные чёрные волосы. – Это… Две вишни.

– Вишни?!

– Вишни, – не моргнув глазом, соврал горе-художник. – Ягоды символизируют единение… э… жизнелюбия и веселого нрава. Длинные черешки – устремленность в будущее. А о чем ты подумал, отец?

– О том, что тебе нужно больше практиковаться в изящных искусствах.

– Зачем? Я помышляю о военной карьере…

– Вот об этом и поговорим.

Мэйо натянуто улыбнулся, готовясь к худшему.

– Мой давний друг обучил для тебя раба, – пожилой поморец свысока глянул на нерадивого сына. – Это стоило мне больших трат, но толковый помощник также важен в ратном деле, как выносливый конь, доспехи и крепкий клинок. Используй невольника с умом и он прослужит тебе долгие годы.

– Да, отец, – кивнул Мэйо.

– Он принесет тебе клятву верности, а затем можешь испытать его.

– Хорошо, – нетерпеливо сказал юноша, желая поскорее взглянуть на подарок.

– Меня ждут дела. Доброго дня.

Отец удалился, а к Мэйо вышел светловолосый геллиец в зелёной тунике и рабском ошейнике. На вид парню было не многим больше восемнадцати.

Оценивающий взгляд нобиля скользнул по простодушному загорелому лицу невольника и его крепкому натренированному телу.

Раб смиренно опустился на колени:

– Клянусь жизнью перед Богами и людьми служить тебе, господин, исполнять твою волю, быть покорным и трудолюбивым…

– Разве я позволил тебе говорить?

Геллиец осëкся и замер, боясь хозяйского гнева. Он шёпотом обратился к Мэйо:

– Прости мою дерзость, господин.

– Хватит заунывно бубнить. Я принимаю твою клятву, обещаю быть справедливым и всё остальное, что там понаписали задолго до нашего рождения. Можешь встать.

Раб выпрямился, по-прежнему не смея оторвать взгляд от земли.

– Как тебя зовут? – спросил Мэйо.

– Нереус, господин.

– Откуда ты родом?

– Лихт, южная Геллия, господин.

– Лихт – это город?

– Небольшое рыбацкое поселение, господин.

– Как ты попал в рабы?

Невольник вздрогнул:

– Я стал пиратом, господин, и был пленён у берегов Поморья.

– Давно?

– Два года назад, господин.

– Почему семья до сих пор не заплатила за тебя выкуп?

– У меня только старший брат, господин. Он беден и вряд ли заинтересуется моей судьбой.

– И больше никого из близких?

– Нет, господин.

Мэйо сплëл пальцы и призадумался:

– Наверно, тебе одиноко в чужих краях.

– Я принял свою судьбу, господин.

– Согласен быть моей вещью?

Нереус лишь на миг замешкался с ответом:

– Я принёс клятву, господин.

Лицо нобиля осветила хитрая улыбка:

– Что ты видишь на моей картине?

Раб несмело поднял взгляд и густо покраснел:

– Это… это… член, господин.

Поморец расхохотался:

– Я знал, что ты именно так и скажешь! Только послушай себя! Член-господин!

Как ни крепился невольник, а смех заклокотал в горле и выплеснулся наружу.

– Отличное название для картины! – Мэйо хлопнул раба по плечу. – Согласен?

– Да, гос… – Нереус оборвал себя на полуслове и, нарушив один из самых строгих запретов, посмотрел в лицо поморского нобиля.

Мэйо был худощавым парнем с высокими скулами, узким носом и тонкими губами. На его треугольном лице сияли большие чёрные глаза, выдававшие закоренелого проказника.

– Что тебе про меня наговорили?

Раб замялся:

– Вы – Мэйо из Дома Морган, сын градоначальника, благородный поморец, носитель ихора…

– Не притворяйся, ты отлично понял мой вопрос.

– Я бы не хотел повторять злых сплетен.

– Говори!

– У вас тяжёлый нрав…

– Дальше. Всю правду.

– Вы… – Нереус сжал кулаки. – Эгоистичный, заносчивый нахал, не в ладах с законом и собственной бедовой головой. Так говорят.

– Дай мне вина.

Раб доверху наполнил украшенный драгоценными камнями кубок и подал нобилю.

Мэйо выпил половину:

– Твой черёд.

Нереус прижал к губам золотую каëмку и стал цедить дорогое изысканное вино.

– Повторим, – требовательно произнес нобиль.

С непривычки геллиец быстро захмелел, его пошатывало, в голове загудело.

– Тебя учили сражаться рядом с господином, – тихо сказал Мэйо. – Так сложилось, что моя война идёт не первый год и далека от завершения. Мне нужен тот, кто мыслит схоже, кто не испугается зла в любом его обличье.

– Я хочу служить вам. Быть полезным. Это правда.

Поморец скрестил руки на груди:

– Хорошо, дам тебе шанс. Но только один. Если справишься, будешь при мне. А нет – сошлю в конюшню, подальше с глаз.

– Я вас не подведу, – заплетающимся языком пообещал Нереус.

Закат алыми полосами расчертил небо. Мэйо сбросил тунику и мягкие сандалии на песок, полностью обнажившись:

– Как звалась твоя деревня?

– Лихт, – ответил Нереус, не понимая, что задумал хозяин.

– Ты – сын рыбака?

– Да.

– Значит, умеешь плавать. Раздевайся!

Невольник аккуратно снял и сложил одежду.

– Пошли в воду, – велел поморец.

Не мешкая, он зашагал вперёд, лег грудью на волну и поплыл, высоко вскидывая руки.

Геллиец последовал за господином сперва по суше, а затем по воде.

– Мой покровитель – Владыка Морей Вед, – сказал Мэйо, не оборачиваясь. – У вас его называют Дэйпо.

– Да, мы молимся Дэйпо.

– Я –