меня в лоб, хоть ей и пришлось встать на цыпочки. — То, как обходится с тобой папа, неправильно. Хочу преподать ему урок.
— Перевоспитать такого упрямца, как он? Задача не из простых.
— Я никогда не отступала перед трудностями, — довольно улыбнулась Лиз. — Так это да? Ты отведёшь меня?
— Конечно, как пожелаешь, — смиренно соглашаюсь.
— Уи-и-и-и-и!
Сестра снова лезет обниматься. Я не против, она, пожалуй, один из немногих лучиков радости в моей жизни.
— Едем домой.
У дома родителей я увидел Макса. Он ходил туда-сюда возле гаража и с не самым радостным видом с кем-то спорил по телефону.
— Всё в порядке? — киваю в сторону жениха Лизбет.
— Да, он постоянно с кем-то на связи. Макс — фондовый брокер, это часть его жизни.
Заметив нас, Макс тут же свернул разговор.
— Привет, детка, — он поцеловал Лиз в щёку.
Вместе мы вошли в дом, где царила предсвадебная вакханалия. Завтра утром мы должны выехать в ресторан и по совместительству отель, где уже полным ходом идут приготовления.
— Ай! Сукин сын! — раздосадованно прошипел отец, всё ещё сидящий у телека.
Я впервые с приезда поинтересовался, что же он смотрит.
— Он полюбил это варварское шоу, — прошептала мама, когда мы оказались на кухне. — Убийцы, преступники — сброд, собранный на странной планете, где все убивают всех.
— Ты про Перегринус?
— Да, планета-чужак… — подтвердила мама.
— Он всё-таки в прошлом военный, ему не хватает адреналина, — попытался оправдать увлечение отца я, хоть и не знал зачем.
— Ладно бы он сам смотрел это шоу, так он и Майка подсадил, — неодобрительно проворчала мама. — Ох уж эти мальчики. Слава богу, сынок, что ты не такой, я каждый день молюсь за тебя.
Она сгребла моё лицо в ладони и печально вздохнула. Оставалось только промолчать. Не могу представить, что случится, если она узнает о моей работе. Это разобьет ей сердце.
— Давай я тебя покормлю.
Домашняя еда таяла во рту — наслаждение и только.
Мама отменно готовит, никакие рестораны не заменят её простой лазаньи, с каждым годом я понимаю это всё лучше.
Я находился на кухне один, смакуя семейное блюдо, когда вошли отец с братом. Они активно обсуждали шоу, направляясь к холодильнику.
— Говори, говори, — передразнил отец. — Этот красный точно всех порвёт, видел его выучку? Хоть мне и не хочется признавать, он, похоже, бывший военный. Если он сунется на нижние уровни, ему будет чем ответить этим уродам…
— Тут мало одного навыка, — не согласился Майк. — Надо быть прирождённым убийцей и работать в одиночку, чтобы перекосить столько народа.
Я помалкивал и уплетал лазанью, стараясь не обращать внимания на их спор. Парочка новоявленных фанатов достала пиво и приложилась к бутылкам, ненадолго погружая кухню в тишину.
Но, видимо, разговоры о шоу уже порядком надоели Майку, и он обратился ко мне.
— Эй, Джей-Джей, ты смотрел последний выпуск шоу с Перегринус? Там полный отвал башни, зэки режут друг друга, словно звери…
— Нет, я не смотрю подобные шоу, нет времени, — слегка приврал я.
Мне действительно неинтересно смотреть шоу с планеты чужака. Но не говорить же им, что мне и в реале хватает убийств.
— Какой занятой, — проворчал отец. — Пойдём, Майк, посмотрим ещё эпизод, пока женщины занимаются сборами.
— Нет, постой, мы должны показать малышу Джеку несколько эпизодов, — загорелся брат. — Пойдём, братишка, ты должен кое-что увидеть.
— Я не хочу, правда, — отвечаю уже твёрже.
— Да брось ты его, он, поди, на маникюр опаздывает, — отец добродушно хлопнул Майка по плечу. — Пошли лучше вдвоём, бери ещё пару бутылок.
— Ты иди, я сейчас вернусь, — кивнул он отцу, нагружая того бутылками с пивом.
Рэд взглянул на Майка и вышел из кухни.
Только когда шаги отца стихли, а в гостиной зашумел включённоый телевизор, Майк посмотрел на меня. Его лицо исказилось в гневе.
— Почему ты такой, а?! — громоподобным шёпотом спросил он. — Я стараюсь вас помирить, а ты ёрзаешь, как девица!
Мне было неприятно, но за несколько лет я привык к подобному. Сейчас стоит морально подготовится к долгому и нудному спору.
— Мне это неинтересно, Майк, можешь не тратить время. Лучше смотри шоу, а то пропустишь что-то важное, — я не удержался от шпильки.
— Тебе неинтересно наладить отношения с отцом? — переспросил Майк. — А что тогда тебе интересно, если не твоя семья?
— Не передёргивай мои слова, Майк, — я поморщился. — Вы все моя семья, даже если папа так не считает. Но я не могу врать самому себе.
— Врать самому себе?! Это что за новомодная херня? Может, ещё скажешь, что мы тебя притесняем и нам надо быть толерантнее? Джек, ты съехал с катушек вдали от дома. Папа давно не злится на тебя за то, что ты стал долбаным айтишником, а не военным, как все мужчины в нашей семье…
— Кто сказал, что мне нужно прощение? — иронично уточняю. — Ты думаешь, я должен извиниться за то, что выбрал своё будущее сам? Если это так, ты ещё тупее, чем я думал.
— Не меняй тему, мы говорим о мире, а не вспоминаем прошлое.
— Так, давай проясним сразу. Отец не разговаривает со мной вот уже пять лет, но конфликт между нами идёт все десять. Я не приму его точку зрения. Да, я мог стать военным и пойти по его стопам. Но я не буду служить государству, которое не ценит этого.
— Тебе нужна оценка? Верни зад в школу, Джек… Наша семья поколениями служит лишь потому, что мы защищаем страну, в которой живут наши близкие. Этого не купишь.
Майк мимоходом попенял на мой подарок — ключи от дома в районе получше. Впрочем, отец выбросил ключи в мусорку и теперь жилище простаивает, а я ежемесячно плачу налоги в надежде на то, что папа образумится.
— А затем это же государство отказывает в кредите на лечение Лизбет, — я не хотел переходить на больную тему, но Майк задрал нравоучениями. — Толку-то от такой службы, когда ты не способен помочь своей дочери. Толку от страны, которая выкидывает тебя, словно старого пса. Толку от страны, если ты живёшь в сраном пригороде на грошовую пенсию и выкидываешь конверты с деньгами, которые шлёт тебе родной сын!
Конец моей речи прозвучал громче, чем я хотел.
Майк нахмурился и сделал шаг вперёд. Я встал из-за стола, мы оба были на взводе.
— Повтори, что ты сказал, — пугающе спокойно произнёс Майк. — По-твоему, наш отец не помог Лиз? А ты весь такой хороший?
Так, похоже, я перегнул.
— Я не это имел в виду, ты понимаешь. Сколько он обошёл порогов, пока ему не выдали ссуду?
— Болезнь Лиз для всех нас стала неожиданностью, — Майк высился надо мною, всё так же спокойно чеканя слова, словно вбивая гвозди в доску. — Я откладывал девяносто