меня в предплечье.

Видимо это стало последней каплей, потому что от боли, досады, обиды и злости я села прямо на землю и заплакала, вытирая слёзы и размазывая по лицу дорожную пыль.

Когда слёзы закончились и стало немного полегче, я поднялась и пошла дальше.

Дойдя до домика осторожно поднялась на ветхое крыльцо.

— Есть кто живой? — я осторожно постучала в дверь.

Ответом была тишина и, набравшись смелости, я толкнула старую рассохшуюся дверь. Та с лёгкостью поддалась, впуская меня внутрь небольшого дома. В сенях стояло несколько старых проржавевших вёдер, под потолком висели пучки трав, а в углу стояла большая метла.

— Хозяева! — снова позвала я, входя в первую комнату, но мне снова никто не ответил. Быстро осмотревшись, я прошла во вторую комнату, но и там тоже никого не было. Да и сам дом в целом выглядел заброшенным и пустым.

Я решила, что пожалуй переночую здесь, все-таки пусть дом и заброшенный, но это всё же лучше, чем спать под открытым небом.

И тут я услышала скрип двери и тяжёлые шаги.

Глава 5. Знакомство

— Хозяева! — крикнула я, чтобы предупредить вернувшихся домой людей о себе.

— Нета тута хозяев! Вот како горе, эх, — вздохнул ввалившийся в комнату небольшой мужичонка. В руках он держал банный таз и веник.

— Простите, а Вы кто? — я уставилась на неизвестного, уж больно вид у нег был необычный.

Всклокоченные седые волосы, прилипший к лицу дубовый лист, старая залатанная местами телогрейка и отсутствие переднего зуба делали образ колоритным и запоминающимся.

— Так знамо кто — банник я, девонька.

— А почему вы не в бане? — сказала первое, что пришло на ум.

— Так знамо почему: баня то сломалась, совсем крыша прохудилась, да пол местами прогнил.

— А вы тут живете? — все мечты о том, что я нашла хоть на какое-то временное пристанище, разбились в пух и прах.

— Так знамо дело, где ж еще.

— А как вас зовут?

— Так знамо дело, все банником и кличут.

— Это ваша профессия. Я, например, учусь на косметолога, а зовут меня Эльвира, можно просто Эля. А вы в бане работаете, банщиком, а зовут вас….

— Так знамо дело, девонька, не зовут меня. Я сам прихожу. А потому ночью в баню и не ходит никто, знает, что я там. Ну а коли кто придёт, ох, и намылю я тому шею…

— Хорошо, ну а друзья вас как зовут?

— Девонька, да какие уж тут друзья. Намедни у Казимира попросил пару дубочков. Говорю: баня плоха стала. Как Аграфена ушла отсель, так и все хозяйство пошло прахом. Подсоби, говорю. А он мне «нет» говорит. Вот новая хозяйка появится, так пусть сама приходит и просит. Вот и вся дружба. А бывалче придёшь, скажешь: "Казимир, веник нужен", а он в ответ: "тебе какой: березовый али дубовый, иди выбирай". Вона как, девонька, жизнь-то меняется…

Не успела я ничего ответить, как в дом ввалилась женщина. В руках у неё тоже был таз, веник и мочалка.

— Эх ты, окаянный! — набросилась она на мужчину. — Я тебе, что сказала, дурья ты башка! Совсем с Васькой последний ум пропил!

— Так я и ждал тебя, да сколько уже можно-то! Уж скоро первые петухи запоют, а ты все никак собраться не могла!

— Вы чего тут орете?

Вдруг откуда-то из-за угла вылез еще один мужичок. Невысокий, с всклокоченными волосами и спутанной бородой, он был одет в несколько жилеток, а снизу была юбка.

— Шишига, не кричи! На вот лучше, яблочком угостись, — и, задрав юбку, под которой оказались брюки с лампасами, он ловко достал из кармана красное яблоко.

— Вась, отстань! Даже не подлизывайся.

— Да хватит тебе, чего взъелась-то на мужа.

— Чего взъелась? Да кабы он у лешего по-хорошему то попросил деревьев-то, глядишь и переезжать не пришлось бы. А теперь-то все, конец! Какие мы банники без бани.

И женщина села на пол, горько расплакавшись.

Я поняла, что попала на собрание людей без определённого места жительства. За это явно говорил из внешний вид и признание женщины, что жить им больше негде. И от осознания, где и с кем я сейчас нахожусь, мне стало не по себе. Потихоньку я попыталась обойти эту компанию, чтобы выбежать на улицу, но как назло, наступив на очередную половицу, которая оказалась гнилой, моя нога ухнула вниз.

— Ох ты ж, ядрид-мадрид! Девонька, давай подсоблю! — ко мне подбежал банник. — Давай, девонька, давай, — он тянул меня за руку, и когда правая нога была на свободе, он отошёл и, вырвав из рук второго мужичка яблоко, протянул мне:

— Знамо дело, на-ка пожуй. Ну-ну, девонька, не плачь, — и он нежно погладил меня по голове.

— Какая это тебе девонька! Совсем чтоль ослеп, дурень ты старый! — вперёд вышла женщина. — Это же кикиморочка Болотная али лесавка новая, не разберу никак. Но до чего же хороша. Волосики зелёные, будто тина, а глаза, глазища-то какие! Черные, ух, прям жуть берет. А может ты ведьма новая, заместо Аграфены?

И все выжидательно уставились на меня…

Глава 6. О бане и ночных гостях

Элина

И все выжидательно уставились на меня, а я сидела и жевала яблоко, потому что позавтракать я не успела, да и с событиями сегодняшнего дня было как-то не до еды. А вот сейчас, когда в моей руке оказалось румяное наливное ароматное яблоко, я поняла, насколько была голодна все это время.

— Я на поезде ехала, и там что-то сломалось. Пришлось сделать экстренную остановку, и нам предложили выйти на улицу, подышать свежим воздухом, пока эту поломку устранят. И вот когда я выходила, меня сзади кто-то толкнул и я упала. А падая от страха закрыла глаза, а когда вновь открыла, то оказалась на лугу… Ни поезда, ни людей уже не было, зато вдалеке виднелась деревня. Ну я к ней и пошла. А меня туда не пустили. Всячески обозвали, соломой зажженной кидаться начали и ворота на засов закрыли. Вот я этот старый покосившийся домик и заприметила, и пошла в него, чтобы переночевать, а завтра утром собиралась отправиться домой. Я не кикимора и не ведьма, я косметолог, за внешностью и красотой слежу, девушкам помогаю быть красивыми. Точнее пока только учусь. Сначала общая практика, потом специализация, а потом ещё курсы, ну и… эх, долго в общем ещё.

— О, тогда точно ведьма! — сказал второй мужичок, вылезший из-под печки.

— Да не ведьма я. Колдовать не умею, гадать не умею, порчи наводить тоже не умею.

— А почему у тебя тогда волосы зелёные? Если не ведьма, так значит кикимора или лешачиха, а? — и женщина прищурилась, глядя на меня в упор.

— Да нет, это же обычная краска для волос, у нас все красятся. Даже мужчины бывает.

— Ядрид-мадрид! Фу, срамотень-то какая! — банник плюнул на пол.

— Точно не ведьма? — женщина продолжала сверлить меня недоверчивым взглядом.