называли “городом на холме”, может исчезнуть.
За исключением того, что Америка была идеей. А идеи очень редко исчезают.
Всякий раз, когда он впадал в отчаяние, он напоминал себе об этом.
Поставив сумки у входной двери, он вошел в свой кабинет, который когда-то был кабинетом его дяди, в ту самую комнату, где он узнал о нападениях на Галвестон и Сан-Диего. На углу стола стояла фотография его прапрадеда, Лэнса Наика Имрана Сандипа Пателя из Rajputana Rifles. Это была не та фотография из Делийской гимназии, которую дядя показывал ему много лет назад, а фотография более позднего периода жизни его прапрадеда, после его военной карьеры, когда он сколотил скромное состояние, продавая оружие во время раздела недавно сформированному индийскому правительству. Хотя сорок лет между фотографиями скрыли сходство молодой и старой версий одного и того же человека, взгляд был безошибочным. Это было безответное желание большего — сделать больше, достичь большего, сделать жизнь лучше, безопаснее, безопаснее, достойнее. По мнению Чоудхури, это был явно американский взгляд, хотя нога этого человека никогда не ступала в Америку.
Когда он вспоминал своего прапрадеда и вспоминал Рейгана и Кеннеди, которые чувствовали себя дедушками другого сорта, и их общее видение “города на холме”, он чувствовал уверенность в том, что Америка, как идея, не зависит от какого—либо определенного набора границ, чтобы терпеть. На самом деле, в этой гуманитарной поездке, спонсируемой ООН, он внесет свой вклад в восстановление американских идеалов на самых их берегах.
Снаружи остановилось его такси. Чоудхури попросил водителя подождать минутку. Другая идея нестройно зазвучала в его голове, идея другого американского праотца. Эти слова были сказаны молодым Авраамом Линкольном за два десятилетия до катастрофы, которая стала Гражданской войной в Америке. Линкольн сказал, что все армии Европы, Азии и Африки, вместе взятые, со всеми сокровищами земли (за исключением наших собственных) в их военных сундуках, с Бонапартом в качестве командира, не смогли бы силой взять глоток из Огайо или проложить путь по Голубому хребту в испытание длиною в тысячу лет…. Если разрушение — наш удел, мы сами должны быть его автором и завершителем. Как нация свободных людей, мы должны жить вечно или умереть от самоубийства .
Нация свободных людей.
Чоудхури причислял себя к этой нации, где бы она ни существовала — в Вашингтоне, Нью-Дели или где бы то ни было еще. И вот он возвращался в Америку, надеясь, что дух этой нации еще не покинул это место. Ему нужно было упаковать последний предмет. Открыв ящик стола, он достал два своих паспорта: индийский и американский, разных оттенков одного и того же синего цвета.
Его рука нерешительно зависла над ними обоими. Ему нужно было успеть на рейс. Времени оставалось все меньше. Такси начало сигналить. Он встал, секунды истекали кровью. Хоть убей, он не мог решить, что выбрать.