мимо Черного озера под свист птиц и шорох ветра. Светило яркое солнце. — Она сказала, что нужно сосредоточиться на чувствах. У нас осталось зелье? Надо выпить его перед первым превращением, а мы его пили весной. Эффект давно выветрился.

— У меня в чемодане лежит флакон, — сказал Люпин.

Друзья приблизились к дереву и сел под его тень. Это место никто не занимал, так как знали, что оно принадлежит Мародёрам. Сириус оживленно рассказывал про превращение в анимага.

— Попробуем?

— Прямо тут? — Питер огляделся. — А если мы превратимся?

Сириус досадливо поморщился: ему не терпелось начать. Джеймс вяло участвовал в разговоре, отвлекаясь на девушек неподалеку. Ремус заметил рыжие волосы, мелькнувшие у озера, и сразу понял, за кем Поттер следит.

— Пойдем в визжащую хижину?

Ремус не любил хижину: она напоминала о проклятье, которое он будет нести всю жизнь, скрывала его ежемесячные страдания. В безлунные дни он избегал хижину даже в мыслях. Люпин закрыл книгу и поднялся.

— Я не пойду. Мне нужно готовиться к обходу. Пароль-заклинание от чемодана знаете.

Сириус поднял глаза на друга и усмехнулся.

— Вы поглядите, какой Ремус стал важный, — протянул он насмешливо. — Староста Гриффиндора.

— Мне все равно не надо становиться анимагом, — сказал Люпин напоследок и ушел.

Вечером друзья собрались в гостиной у камина. Ремус уже вернулся с обхода и загнал малышню в кровати, старшие тоже вскоре разошлись. Когда гостиная опустела, Сириус отбросил магические шахматы и поделился с Люпином их достижениями.

— Я увидел свой образ, — сказал Блэк с блеском в глазах. — Угадаешь?

— Он — псина, — вмешался Джеймс и улыбнулся, когда Сириус шутливо ударил его с досады. — Зачем эта интрига?

— Молчи, а то рога пообломаю, — ответил Сириус.

— Нечестно, что у вас такие крутые животные, а у меня… — вздохнул Питер, с тоской глядя на камин.

— Что ты там пищишь? Говори громче, — сказал Джеймс, после чего Сириус засмеялся.

Люпин ждал объяснений.

— Мы тут клички придумывали, — сказал Сириус, сгибая ноги в позе йога. — Я — Бродяга. Джеймс — Сохатый, так как он олень. А вот Питер…

— Я не буду зваться Крысой, — перебил Питер. — Это слишком очевидно.

— Грызун? Зубастик? Вонючка?

Питер вскочил с кресла, возмущенный, но поймал холодный взгляд Джеймса и тут же стушевался. Он поубавил боевой пыл и криво улыбнулся.

— Я схожу за… Мне надо… — Питер так и не придумал отговорку и побежал по ступенькам, но споткнулся у вершины.

— Береги хвост, — шутливо крикнул Сириус.

— Точно, — загорелся Джеймс. — Пусть будет Хвост.

— Значит, Бродяга, Сохатый, Хвост и… — перечислил Люпин, разгибая пальцы.

— Ночь, луна, луна…тик, — сказал Сириус и повторил: — Лунатик.

Ремус улыбнулся: кличка ему понравилась.

— Так вы только видели образы своей формы, но пока не превратились? — уточнил Люпин. Он не хотел торопить друзей, но приближалось полнолуние, и он боялся остаться один.

Сириус сел ближе и похлопал друга по плечу, утешая.

— Этап медитации самый сложный, но осталось совсем чуть-чуть.

Ремус наблюдал за маленькими фигурками, летающими над квиддичным полем. Шла тренировка по квиддичу. Питер сидел рядом и лениво махал палочкой, извлекая из нее разноцветные искры. Он о чем-то думал, но размышлениями не делился. В такие моменты с него спадала раболепная и трусливая маска, и Питер даже казался нормальным человеком, пока не замечал чужого внимания.

Сириус и Джеймс играли на перегонки, делая опасные пике и резкие остановки. Ремус даже на трибунах слышал звонкий смех Сириуса. Он смотрел на развевающиеся на ветру волосы, с удовольствием замечал уверенность и бесстрашие в каждом жесте: Сириус будто родился для полетов. Ремус завидовал той свободе, что источал Блэк.

Он едва успел наклонить голову, когда Сириус пролетел над ним с громким смехом. Ремус шутливо погрозил ему кулаком, а Сириус подбросил снитч и показал его: мол, я за ним охотился. Питер тут же разразился бурным восторгом и комплиментами, и Сириус подмигнул льстивому другу. Ремус только вздохнул от самолюбования Блэка.

Джеймс играл на позиции охотника, а Сириус был загонщиком. Они звали и Ремуса играть, но Люпин больше любил спокойные занятия, и к любому спорту относился прохладно. Питеру даже не предложили, но он и не рвался. На первой тренировке Питер упал с метлы и сломал руку. Он долго стенал и кричал даже после того, как ее вылечили. Питер не переносил физическую боль и боялся высоты.

После тренировки друзья собирались снова тренироваться в анимагии, но неожиданно к Джеймсу подошла Лили Эванс. Она отделилась от своих подруг и попросила остаться наедине. Сириус уже не выглядел самодовольным. На мгновение он нахмурился, но потом натянул вежливую улыбку и подмигнул Джеймсу.

— Не забудь, что у нас дела, Сохатый, — сказал Сириус напоследок.

Но Джеймс не пришел и через час. Друзья ждали его под деревом, лениво обсуждая предстоящие экзамены по СОВ. Сириус угрюмо молчал, наблюдая за облаками, но вскоре поднялся и без слов ушел к озеру. Ремус наблюдал за тем, как друг огибает водоем, приближаясь к границе Запретного леса. Питер что-то болтал, но Люпин не слушал. В душе поднялась тревога, и он тоже поднялся.

— Питер, пошли, — сказал он, перебивая друга. — С Сириусом что-то творится.

— Может, опять с Регулусом повздорил?

Друзья шли вдоль озера тем же маршрутом, что и Сириус. Блэк скрылся среди деревьев, и Ремус прибавил шаг. Запретный лес не казался для них чем-то новым и неизведанным, ведь за пять лет обучения в Хогвартсе они изучили каждый угол, но опасным быть лес не перестал. Они уже сталкивались с недружелюбными кентаврами, видели единорога, но кто знает, что еще скрывают колючие ветки. Сириус Блэк и Запретный лес — опасное сочетание.

Питер едва поспевал за длинноногим другом, спотыкаясь о камни и корни. Он боялся отстать и просил Ремуса сбавить шаг, но страх гнал Люпина вперед. Сириуса они нашли у темной норы размером с их лесничего. Блэк от скуки кидал камни в нору и прислушивался к звукам. Люпин успел перехватить его руку, предупреждая следующий удар.

— Ты сдурел? Мы не знаем, что там.

— Скоро